Потерянные и забытые воспоминания

— Нет, дебилы, это ВЫ воспользовались моим состоянием. Решили сыграть роль моих друзей и играли со мной как вам вздумается. Придумали историю про какую-то девчонку, которую вы все назвали моей девушкой. Хотя этой девчонке явно надоел весь этот фарс, и она отказалась участвовать в вашем шоу, зная, что я видел ее всего лишь однажды.

— Да, тяжелый случай… — резко выдыхает Терренс.

— Просто признайтесь, что вы все неудачники и жутко завидуйте мне. Завидуйте, что у меня есть любящая девушка, а на вас никто не хочет смотреть. Вот вы и пытайтесь всячески разрушить мое счастье.

— Это тебе Бланка сказала? — интересуется Питер. — Это она надоумила тебя на то, что нам типа не везет в отношениях?

— Везло бы — вы бы не лезли в мою жизнь! В данном случае больше всего не везет тебе, ибо ты все это начал. Ты из зависти начал оскорблять и унижать бедную девушку.

— Слушай, лузер, проваливай-ка ты отсюда и не беси нас, — сухо требует Эдвард. — А иначе ты точно напросишься на неприятности.

— Этого не будет, потому что вы — трусы. Жалкие трусы, которые ведут себя не как настоящие мужики и умеют лишь строить из себя смелых и крутых. Трусы, да еще и наглые лгуны! КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ ПЕРЕСТАТЬ ПРЕСЛЕДОВАТЬ МЕНЯ! И НАДЕЯЛИСЬ ОБМАНЫВАТЬ МЕНЯ ДО КОНЦА МОИХ ДНЕЙ!

Питер, Терренс и Эдвард до последнего держались, чтобы не врезать Даниэлю. Но сейчас их терпению приходит конец, и они больше не хотят пытаться доказать свою невиновность и проявлять желание помочь. Парни больше не хотят быть хорошими и помнить о дружбе с человеком, который буквально готов разорвать их на части и грозится расквитаться с ними за то, чего они не делали.

— Слушай, ты, козел! — раздраженно бросает Питер, резко встает на ноги и подходит к Даниэлю, крепко сжав руки в кулаки и чувствуя, как сильно напряжена каждая его мышца. — Ты уже достал нас! ДАВНО ПРОБЛЕМ, черт возьми, НЕ БЫЛО?

— Что, трусливый кусок дерьма, все-таки решил врезать мне? — ехидно усмехается Даниэль. — Неприятно слушать, что тебя не считают смелым? Решил доказать обратное?

— Я слишком долго терпел все твои обвинения и оскорбления. Но теперь все! Моему терпению пришел конец

! Больше я не собираюсь проявлять снисходительность и забуду о том, что было раньше. Я УСТАЛ!

— Я просто в шоке… В шоке от того, что кому-то может нравиться такой жалкий урод… — Даниэль с презрением во взгляде осматривает Питера с головы до ног. — Черт, что они вообще нашли в тебе? Почему эти дураки едва ли не боготворят тебя? За какие такие заслуги?

— А я в шоке от того, что мог общаться с таким безмозглым козлом, который поверил какой-то обманщице и делает все, что она прикажет.

— Хватит беситься, что она выбрала меня, а не тебя, — грубо заявляет Даниэль. — Я не виноват, что ты оказался таким мерзким, трусливым козлом, который никогда не будет счастлив и однажды подавится своей чертовой завистью.

— Еще раз посмеешь оскорбить меня — и я точно врежу тебе, — низким голосом угрожает Питер. — КЛЯНУСЬ! Я ТАК РАЗУКРАШУ ТВОЮ НАГЛУЮ МОРДУ, ЧТО НА ТЕБЯ УЖЕ НИКАКАЯ ДЕВЧОНКА НЕ ПОСМОТРИТ! НИ БЛАНКА, НИ КТО-ЛИБО ЕЩЕ!

— Что, трусливый урод, неприятно слышать правду? Неприятно слышать то, кто ты есть на самом деле?

— Мне прекрасно

известно, кто я есть. И с радостью расскажу тебе, кто ТЫ! Что ты за мерзкая тварь, которая смеет обвинять меня в том, что не может доказать!

— Хотя бы имей смелость признаться в том, что ты пытался убить меня!

— Я не буду признаваться в том, чего не делал! И не буду ничего доказывать! Мне надоело! Мне плевать, что ты думаешь! Хочешь думать, что я пытался от тебя избавиться — пожалуйста! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ПЕРЕД ТОБОЙ ОПРАВДЫВАТЬСЯ!

— Потому что ты не можешь доказать свою правоту. Бланка уже давно раскусила тебя.

— Черт, да как ты уже достал всех со своей Бланкой! — вскрикивает Питер, вцепившись руками в свои волосы. — Бланка! Бланка! Бланка! Бланка! НЕ ЗНАЕМ МЫ ЕЕ! НЕ ЗНАЕМ! КТО ОНА ТАКАЯ? ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ?

— Как жаль, что ты не сдох в тот раз, когда изрезал себя, — грубо заявляет Даниэль, смотря на Питера с презрением и злостью во взгляде. — Это было бы лучшее

, что ты мог сделать. Просто сдохнуть. Ответить за все, что ты сделал мне и моей невесте.

— ЗАТКНИСЬ, КОЗЕЛ! ПРОСТО ЗАТКНИСЬ!

— Чтоб тебя, тварь, машина сбила. Чтоб какой-нибудь отморозок так начистил тебе морду, чтобы ты сдох на месте, не приходя в сознание.

— Что ты сказал? — сквозь зубы цедит Питер, крепко сжав руки в кулаки. — Ты что сказал, тварь?

— Никто не будет сожалеть, если так случится. А я буду до смерти счастлив. Потому что больше никакая тварь не посмеет разрушить мое счастье и попытаться грохнуть меня. Или пусть случится такое, что заставило бы тебя еще раз изрезать себя до смерти. И чтоб тебя никто после этого не спас. Чтоб никому не был нужен. НИКОГДА! СДОХНИ В ОДИНОЧЕСТВЕ, КОЗЕЛ!