Потерянный рай

На экране тут же появилось обычное цветное изображение, словно он просматривал отснятый заранее, любительский видеофильм.

Виток за витком, повинуясь командам капитана, «разведчик» с большой степенью разрешения изучал местность и передавал полученные результаты на экран.

Иногда его полет замедлялся, и Костя, прибавляя увеличение, внимательно осматривал подозрительные места…

Внезапно капитан вздрогнул и предельно уменьшил скорость снижения! Затем сориентировал медузку в одном направлении и продолжал удерживать ее до падения на землю.

Едва экран погас, он перерубил ножом кабель, спешно упаковал прибор, и приказал Елене:

– Скрытно, перебежками, прикрывая друг друга, к нашему флаю. Бегом марш!

Обратный путь занял чуть больше пятнадцати минут…

Они влезли в летательный аппарат и спешно задраили люки. Что было сделано весьма, кстати! К месту их посадки уже стягивались мелкие отряды туземцев.

Объединившись и замкнув в кольцо район, воины тщательно обыскивали местность, пробуя любую подозрительную неровность на острие копья, в надежде обнаружить внезапно исчезнувших космопехотинцев.

– Пошла жара! Мухой пристегивайтесь и крепче держитесь старлей! – азартно прокричал капитан, ерзая от нетерпения в пилотском кресле.

Булгакова едва успела спеленать себя, как флай, ведомый Ярославцевым, скачками, от укрытия к укрытию, преодолел расстояние от места посадки до гребня горы, и почти вертикально нырнул в кратер.

Они приземлились у подножия склона, с вершины которого проводили осмотр.

Увиденное настолько потрясло Елену, что первое время она полностью утратила самоконтроль и ушла в полную психическую прострацию.

Изуродованные, почти до неузнаваемости, Веселова и Капустин весели распятыми на, вкопанных, деревянных крестах.

И если Ольга еще подавала признаки жизни, то Изъяслав болтался, словно набитое тряпками чучело.

– Старлей! Огонь по окружности, исключая кресты! Веером! – капитан энергично потряс ее за плечи.

Булгакова очнулась! Приказ отрезвил и мобилизовал к действию.

Ярославцев открыл фонарь и, десантировавшись на негостеприимную, сплошь покрытую вулканической пемзой, поверхность, устремился к распятиям.

Он действовал предельно четко и собранно.

Первым делом двумя сильными ударами штурмового ножа рассек веревки на руках пленницы и, используя спец-разъем, на прикладе автомата, вырвал огромные золотые гвозди.

Ольга без вскрика встала на искалеченные ноги, но боль была настолько невыносимой, что она вынужденно присела на камень. Капитан отдал ей биовосстановитель а сам занялся Капустиным.

Веселова, стиснув зубы, настроила медицинский прибор на максимальную мощность и принялась сращивать перебитые кости ног. О руках она даже и не думала, хотя с трудом шевелила распухшими пальцами.

Пока Ярославцев снимал с креста и приводил в чувство ее напарника, Оленька успела израсходовать две батареи, но при этом сносно залатать переломанные конечности. Она, не мешкая, добежала до флая и прыжком, заскочила внутрь машины.

Булгакова же, за все это время, умудрилась сделать больше вреда, чем пользы. В горячке боя Елена нечаянно отключила систему «Фантом», тем самым, полностью демаскировав группу. Да и обстрел она вела крайне неэффективно и бестолково. Все это вынудило подоспевшую Веселову пренебречь субординацией, и больше не церемониться с неопытным офицером.

– Выметайся! – хрипло прокричала Ольга, указывая на откидную полку позади пилотских кресел.

Елена запротестовала! Тогда подчиненная, без дальнейших уговоров, нанесла резкий удар по зажиму замка, освобождая ее от страховочных ремней и, с легкостью, перебросила опешившую от такой наглости начальницу за кресло.

Столь решительные действия стопроцентно оправдывались сложившейся обстановкой и тратить время на уговоры было некогда! Ярославцев взвалив на плечо Капустина, медленно отступал, отстреливаясь от наседавших со всех сторон золотарцев.

Взяв управление флаем на себя, Ольга мастерски подогнала его к месту боя и, накренив левый борт почти, что до земли, замерла в ожидании погрузки.

Костя, обремененный бесчувственной ношей, наконец-то перевалился внутрь и, с трудом переведя дыхание, скомандовал:

– Поехали родная!

Машина выровнялась и, крутнувшись на месте, как юла, буквально отбросила нападающих непрерывными залпами шрапнели.

Уцелевшие под шквальным огнем туземцы укрылись за камнями и больше не рискнули приближаться к кораблю.

– Он плох Белошвейка! Очень плох! – прокричал капитан, подкрепляя свои слова энергичной жестикуляцией.

– Его сильно били! – пояснила Веселова и, растворив флай в дрожащем от выстрелов воздухе, потянула штурвал на себя, одновременно увеличивая подачу топлива. – Командир! Вчетвером нам до базы не дотянуть! Горючего на двоих, и то впритык. Эта истеричка умудрилась сбросить не только подвесные баки, но и, за каким-то хреном, используя мезонные пушки, растратила почти все бортовое топливо. Аккумуляторы тоже, благодаря ее стараниям, посажены почти наполовину.