Потерянный рай

— Они трагически погибли, пять лет назад. — Спокойно объяснил Власов. — Однако я не смирился с этим и поклялся, во что бы то ни стало вернуть их к жизни сер! Вы и теперь мне не верите? Тогда я приглашаю вас в мою походную лабораторию. Туда, где я храню их головы. На этом все, товарищ капитан. Мне больше нечего вам сказать. Я умолкаю и терпеливо жду вашего решения!

— А у вас талант, Вадим Леонидович, — после некоторых колебаний заявил Ярославцев, — просто редкий дар — припирать начальников к стенке. Что скажешь, на все это, старшина?

— Я видела его семью сер. Он не врет. Ради такой цели стоит рискнуть! Клянусь страховочным фалом!

— Ладно! — сдался капитан. — Утверждается. С этой минуты мы с вами в одной обойме. Старшина Сомерс?

— Я сер! — с готовностью откликнулась мулатка.

— Покажите майору наш Ясельный блок, и вдвоем перенесите туда всю необходимую аппаратуру. Никто кроме вас к этим работам не привлекается. Лабораторию оборудуете ночью. Прямо сейчас пройдете на медицинский склад и заберете у Волкова все, что потребует этот напористый господин. Завтра с утра переговорите с Ангелами о засекречивании всей информации о моем чудесном воскрешении, я приравниваю степень ее важности к проекту «Нирвана».

— Есть мой капитан! — девушка от избытка чувств подскочила и чмокнула Ярославцева в щеку.

— А что это такое: «проект Нирвана» сер?

— Узнаете позже Вадим Леонидович, если докажите свою преданность нашему общему делу. А теперь давайте-ка закругляться.

— Да мы не против!

— Тогда за дело. И еще, там, на входе мается Веселова, пригласите ее, пожалуйста, ко мне.

Ольга вошла и официально доложила:

— Сер, ефрейтор Веселова на личную беседу прибыла.

— Присаживайся на диванчик, звездочка моя яхонтовая. Что случилось? — как ни в чем, ни бывало, полюбопытствовал капитан, хотя уже примерно догадался, о чем сейчас пойдет разговор.

Оля не стала рассусоливать, и заявила напрямую:

— Я пришла обсудить наши с тобой отношения, Константин. Только, пожалуйста, не перебивай меня, иначе я, что ни будь, да забуду. — Она на секунду смежила веки и напряглась, словно была готова сигануть нагишом в ледяную купель. — И так, мой ласковый, я давно замечаю, как ты сохнешь по Поленцовой. И хотя закон «Стаи» обязывает меня не обращать на это внимание, но так больше не может продолжаться. Тебе пора определиться: или Я, или ОНА?!

— Она! — не задумываясь, огорошил ее Ярославцев и сам испугался собственной смелости.

Веселова вздрогнула, потому что ни как не ожидала, что любовник так быстро и без видимого сожаления отречется от нее.

Несколько секунд девушка боролась с собственным самолюбием но, в конце, концов, не выдержала и воскликнула дрожащим от обиды голосом:

— Но почему?!

— Оленька. Давай не будем распускать нюни, и по взрослому, как в интернате, скажем, друг, другу все, что мы об этом думаем.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, кобель проклятый! После того, с какой легкостью ты вычеркнул меня из собственной жизни, мне только и остается, что сидеть и помалкивать. Одно лишь ты не сможешь изгадить Константин. Нашу прошлую любовь! Мы встретились, когда тебе стукнуло семь лет, а с двенадцати уже занимались сексом. Ты голову терял со мной в пастели! Дрался из-за меня, лез на нож. А сколько раз ты признавался мне в любви?!

И теперь, после СТОЛЬКИХ ЛЕТ, проведенных вместе ты так просто, и без сожаления переступаешь через меня в угоду какой-то молоденькой вертихвостки?!

— Оля все, о чем ты сейчас так эмоционально мне поведала уже давно в прошлом. Ведь с тобой у нас была дружба, привязанность и секс, а к ней я испытываю очень серьезное чувство. Тем более что наш разрыв наметился давно, и ты не станешь этого отрицать. Вспомни, как в училище я предложил тебе оформить наши отношения юридически, но ты оказалась к этому совершенно не готовой, все отшучивалась, и порхала как мотылек. Да и сейчас в твоем поведении ничегошеньки не изменилось. Пойми, золотце, гражданский брак меня уже не устраивает. Я хочу обзавестись полноценной семьей, что бы в будущем…

— Не спорю! Ты прав, тогда я была легкомысленна и непростительно надменна. Но и ты вечно становился в позу! То, то тебе было не так, то это не эдак. Потом еще эти вечные «поиски идеала». Ты и сам та толком не знал, чего хотел. А я была обязана вечно подстраиваться, прощать и терпеливо ждать.

— Ой, ли! Радость моя! Это кто же из нас все время «подстраивался, прощал и терпеливо ждал»? Сколько раз ты уходила от меня к другим? Не помнишь?! А я ведь, между прочим, тебе так не с кем и не изменил. Ты была моей первой и единственной. Согласен, в то время я начитался красивых романов, и поверил в сказку.

Я мечтал о том, как мы вместе будем строить нашу жизнь, красивую и счастливую, а не копошиться в этом омерзительном болоте…

— Прости, что не сразу поняла, какую великую честь ты решил мне оказать! — вмиг окрысилась Веселова.

— Не драматизируй. Ты никогда не стремилась навстречу и даже не пыталась меня понять.

— Ну, где уж нам?! Мы книжками по ночам не зачитывались.