Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок

– Да? – богиня изящно вскинула руки, и тут же выросла в два раза, став размером с крепостную башню. – Как осмелилась ты, ничтожная смертная девчонка, положить глаз на бога? Более того, возмечтать о супружестве с ним? Ты была одарена красотой и использовала ее для того, чтобы соблазнить одного из бессмертных!

Мэй Фен, потерявшая дар речи, затрясла головой.

Она не могла поверить в то, что услышала.

– И ты будешь наказана за то, что метила так высоко, девчонка, за то, что позволила богу излить в тебя свое семя! – и богиня нацелила на девушку указательный палец.

Тело Мэй Фэн окоченело, боль пронзила его, агония впилась когтями в сознание и душу, начала разрывать плоть. Кровь закипела, и девушка упала лицом вниз в грязь, опаляющая судорога принялась терзать ноги.

Девушка попыталась крикнуть, но ни звука не вырвалось из ее горла.

Опершись на руки, попробовала встать, и в ужасе уставилась на предплечья, кожа на которых стала зеленой, цвета плесени, и начала покрываться оспинами и бородавками.

– Что происходит? – прорычала Мэй Фен, и поняла, что голос ее стал грубым и мрачным, под стать хищному монстру.

– Твое наказание, – ответила богиня.

Нечто зашипело рядом с ушами Мэй Фен, она ощутила рывок за кожу головы. Попыталась ухватиться за волосы, но те исчезли, и вместо густых прядей ладонь ощутила извивающееся тело, и острые клыки вонзились в ладонь.

– Неет... – ответом на этот жалобный стон стало шипение, в унисон прозвучавшее из сотни змеиных глоток.

Мэй Фэн попыталась шагнуть к богине, чтобы еще раз взмолиться о своей невинности, но у нее не оказалось больше ног, их место заняло извивающееся туловище громадной рептилии.

Богиня Чистоты безмятежно улыбнулась.

– Наказание как оно есть, – она взмахнула рукой, и в той появилось огромное бронзовое зеркало. – Ты сейчас настолько же уродлива, насколько была некогда красива и привлекательна.

Мэй Фен, открыв рот, уставилась на собственное отражение, а то в свою очередь, пялилось на нее: ядовито-зеленое лицо, неровное из-за наростов и бородавок; черные дыры глаз, вокруг которых вздымается опухшая плоть, смотрят без малейшего следа человеческого выражения, каких-либо чувств; черные змеи извиваются там, где некогда были того же цвета волосы, скалят зубы.

Она отпрянула, сама не заметив, как и чем ударила по зеркалу, но то с глухим стуком упало наземь.

– Прекрасный Феникс – не самое подходящее имя для того, чем ты стала, – проговорила богиня. – Теперь ты будешь зваться Мэй Ду, Прекрасный Яд, хотя ничего прекрасного в тебе не осталось. Не так ли? Но мне нравится ирония этого прозвища.

Небожительница сделала изящный жест, и зеркало исчезло.

– Я позволила тебе взглянуть на твою внешность, чтобы ты поняла, во что превратилась. Но с сего момента я советую тебе избегать твоего собственного отражения, ибо образ твой опасен и для тебя тоже.

Мэй Фэн поползла вперед, бросила себя к ногам богини.

– Пожалуйста, госпожа! – проскрежетала она. – Окажите милосердие! Ведь я не сделала ничего плохого!

Но когда Мэй Фэн посмотрела вверх, богиня уже исчезла, и ответом на просьбу стало лишь шипение змей на ее собственной голове.

* * *

Мэй Фэн бежала в печали и ужасе, неся на себе наказание, которому подвергла ее Богиня Чистоты. Не зная, куда идти и где укрыться, она скользила через поля и фермы, миновала деревни или обнаруживала себя посреди городов. Смущенная и потерявшая связность мысли, она оставляла след в виде разрушений и смертей.

Каменные статуи людей отмечали ее мрачный путь.

Они изображали молодых и стариков, богатых и бедняков, и объединяло их только одно – ужас, навеки застывший на серых лицах.

Одна крестьянка упала на колени, и схватилась за собственные волосы, молодой ученый превратился в камень, когда выставил перед собой руки, пытаясь отвести от себя неведомое зло. Семи летний мальчик упал на бок, подтянув ноги к груди, копируя позу зародыша, рот распахнут, а глаза закрыты.

Но он закрыл их слишком поздно.

Что было увидено однажды, не может остаться незамеченным – поняла Мэй Ду, осознав силу собственного взгляда.

Не понадобилось много времени, чтобы ее «слава» распространилась широко. Вскоре целые толпы начали преследовать ее, потрясающие копьями и топорами, несущие тяжелые лопаты или вилы.

Ноги людей были не в силах тягаться с ее змеиным телом в силе и скорости, но иногда они загоняли ее в угол, и у нее не оставалось другого выбора, как начинать смотреть преследователям в глаза: просто для того, чтобы выжить. И всегда толпа обращалась в бегство, выкрикивая проклятья и непристойности, стеная в печали и страхе, оставляя позади статуи тех, кому не повезло.

Они швыряли в нее пылающие факелы, и те обжигали зеленые чешуйки на змеином теле или оставляли волдыри на пористой толстой шкуре человеческого торса и рук. Опытные лучники стреляли в нее издали, целясь ей в спину или живот, но она вырывала стрелы и отшвыривала прочь.

Раны Мэй Ду заживали почти мгновенно.

Ее наказание подразумевало страдания в одиночестве, в плену чудовищного облика, причинение смерти, хаоса и разрушений, создание ужаса и печали.