Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

Наступление армий союзников вывело их за границы намеченных для них зон оккупации. Когда война закончилась, войска западных союзников оказались в советской зоне оккупации, простиравшейся почти на 400 миль с севера на юг и на 120 миль с востока на запад в самой протяженной ее части. То, что русские не продвинулись дальше, было заслугой не немецкого сопротивления, а американского командования.

Черчилль, обеспокоенный советскими намерениями, призвал в начале апреля американское и британское правительства не торопиться с размещением своих воинских подразделений в выделенных для них оккупационных зонах. Эйзенхауэр предположил, что после того, как армии, наступавшие с запада и востока, вошли в соприкосновение, их командующие вправе были ожидать от противоположной стороны отвода своих подразделений из чужих зон и сосредоточения их в своей зоне оккупации. Черчилль объяснил причину своего предложения в меморандуме, направленном 14 апреля британскому генералу Г. Исмею: «Мы полагаем, что прежде, чем англо-американские армии отступят с тех территорий, которые они отвоевали у врага и которые находятся вне предназначенных для них зон оккупации, должны быть обсуждены насущные политические вопросы между главами правительств. Необходимо рассмотреть сложившееся положение в целом и относительно взаимоотношений между советским, американским и британским правительствами». Но в послании Трумэну, отправленном спустя несколько дней, Черчилль не был столь прямолинеен. Он просто предложил не отводить западные войска, пока не будет образован Контрольный совет для Германии и пока русские не поделятся излишками продовольствия в своей зоне с другими зонами.

Эйзенхауэр и Объединенный комитет начальников штабов были недовольны вмешательством премьер-министра в их дела, его желанием «навязать» политическое решение военным вопросам. В итоге Черчилль согласился, что американские и британские войска в Германии и Австрии должны отступить в предназначенные для них оккупационные зоны, как только это позволит сделать военная ситуация. Американцы согласились, что следует воздержаться от подобных действий, пока не будут учреждены Контрольные комитеты для обеих стран и не установлены границы зон оккупации в Австрии.

Черчилль передал Сталину план, который учитывал все эти действия, и Трумэн заявил Сталину, что он согласен с этим планом. Перечитывая это послание от 27 апреля, трудно сказать, были ли два западных союзника откровенны и едины в своих намерениях. Один из параграфов гласил: «Когда боевые действия завершатся, необходимо переходить ко второй задаче — организации Контрольных комитетов в Берлине и Вене и передислокации вооруженных сил союзников с целью размещения их в соответствующих оккупационных зонах. Демаркация этих зон в Германии уже завершена, и теперь необходимо незамедлительно достичь соглашения о зонах в Австрии на предстоящей встрече в Вене».

Идеи премьер-министра нашли свое наиболее полное выражение, возможно, в его послании от 4 мая Идену (который был тогда с визитом в Соединенных Штатах), за три дня до капитуляции Германии. «Во-первых, союзники не должны отводить свои силы с нынешних позиций до линий оккупации, пока не будет решен вопрос с Польшей и подтвержден временный характер русской оккупации Германии. А также пока не будет решен вопрос о власти в странах, расположенных в долине Дуная, в частности в Австрии и Чехословакии, и на Балканах, которые находятся под контролем русских и советизированных».

Спустя два дня в послании Трумэну, первым делом призвав созвать как можно быстрее встречу глав правительств трех держав-победительниц, Черчилль предложил следующее: «Наши армии обязаны и дальше оставаться на тех позициях, которые они завоевали и которые им еще предстоит завоевать. Прежде всего в Югославии, Австрии, Чехословакии, на центральном американском и британском фронтах, на направлении на Любек, с Данией включительно. <…> Я полагаю, что мы должны внимательно пересмотреть наше отношение к Советам и довести до их сведения, какие вопросы мы готовы обсуждать с ними, а какие нет».

В течение последующих дней он неоднократно обращался к Трумэну и снова подтвердил свою точку зрения в известном послании от 12 мая. «Несомненно, в настоящий момент жизненно необходимо достичь взаимопонимания с Россией или хотя бы понять, на какой стадии взаимоотношений мы с ней находимся, прежде чем мы ослабим наши военные усилия и отойдем в зоны оккупации».