Поцелуй меня сейчас

– И не подумаем, – Бертон откинулся на спинку стула и сцепил пальцы. – Отвечать на подобный шантаж – не просто глупо, это сущий идиотизм. Никто в здравом уме не торгуется с шантажистами. Главное – защитить репутацию этой школы, по которой смерть мистера Хейлшема и так нанесла удар. Если это видео будет опубликовано, репутацию «Бертона» уже будет не спасти. Эта школа славится тем, что обеспечивает безопасность своих учеников, и так будет продолжаться и впредь. Репутация Бертона – это приоритет. Подождем немного, а потом сообщим в полицию, что Анастасия сбежала. Пусть полицейские занимаются ее поисками, а мы в это дело вмешиваться не будем. Ясно?

Мы безмолвно уставились на директора.

– Вы сошли с ума, – произнес Дориан то, что все мы думали, но были слишком потрясены, чтобы сказать вслух.

Директор Бертон бросил на него грозный взгляд.

– Неужели вы думаете, что я бы занимал свой пост, если бы шел на поводу у лобого выскочки? В этой школе случались вещи и похуже, и никогда это не становилось достоянием публики. «Бертон» – одно из главнейших учебных заведений Англии. Бастион традиций и культурных ценностей. Мой долг – защищать ее. И ваш тоже. Ваша задача – всегда и во всех вопросах защищать «Бертон» и его интересы. Если вы этого не сделаете, я буду вынужден немедленно выпроводить вас из школы. И не думайте, что после этого вас примет хоть одно мало-мальски престижное заведение.

– Сэр! – вмешался Декстер, но Бертон крикнул, не желая слушать:

– Удалите это видео! Немедленно! Или, Голдберг, я немедленно освобожу вас от вашей должности.

Мы как прикованные наблюдали за Бертоном и Дектором. Хотелось перегнуться через стол и свернуть старику шею. Но я этого не сделала. Честно говоря, я вообще понятия не имела, что делать. Остальные, казалось, тоже. Декстер глубоко вздохнул и продолжил примирительным тоном:

– Я не могу этого сделать, сэр. Речь идет о человеческой жизни.

– Удалите видео, – повторил Бертон.

Декстер пожал плечами, не моргнув и глазом.

– Нет.

Крылья носа Бертона задрожали.

– Что ж, поздравляю, вы дольше всех прослужили на посту президента школьного совета «Бертона». А теперь убирайтесь из моего кабинета.

– Сэр!

– Вон! – прорычал Бертон.

Декстер скривил лицо, развернулся и, накинув пиджак, вышел из кабинета. Ошеломленные, мы смотрели ему вслед. Бертон спокойно взял телефон и стер видео.

– Нет! – крикнул Дориан, бросаясь вперед.

Бертон только рявкнул на него:

– Еще один шаг, Уэствинг, и вы можете покинуть мой кабинет вслед за Голдбергом. Навсегда.

Дориан остановился. Вид у него был такой, будто он готов был разнести все вокруг. Сама я не чувствовала ничего. Вообще. Даже своего собственного пульса, хотя он все еще бился. Должен был биться.

Бертон глубоко вздохнул и кивнул Эзрику.

– Мистер Мэйкрофт, учитывая обстоятельства, место Голдберга займете вы, – решительно сказал он и обратился ко всем нам: – Я полагаюсь на ваше молчание. Можете идти.

И поскольку никто из нас не знал, что еще можно сделать, мы один за другим покинули кабинет. Когда дверь за нами захлопнулась, у меня было такое чувство, будто мы только что кого-то убили.

Кингсли

Мой череп гудел так, будто я перепил, получил по голове барным стулом, а затем с размаху впечатался в кирпичную стену. Необязательно в этом порядке, но чувство было такое, что липкие остатки моего мозга придется шпателем соскребать со стены. Вкус на языке был такой, будто уже несколько дней у меня во рту гнил какой-то зверь, а шея горела, как будто кто-то играл на ней в «Операцию». Застонав, я попытался пошевелиться, но мою голову тут же пронзила дикая боль. Я резко втянул воздух, открыл глаза, но увидел только размытые контуры большого пространства.

Я попытался заговорить, но в моем мозгу, казалось, не хватало нескольких проводов, чтобы соединить речевой центр с языком.

– Лучше не двигайся. Тебе здорово досталось, – строго сказал холодный голос. Звучал он тихо, словно сквозь вату.

Я моргнул, но увидел перед собой только расплывчатое темное пятно. Оно присело на корточки и поднесло что-то к моим губам. Холодная жидкость хлынула мне в рот и за воротник. На вкус вроде вода. Силуэт прищелкнул языком.

– Не дергайся. Это просто вода с аспирином.

Я уставился на темное пятно, пытаясь понять, кому принадлежит голос, но пульсация в голове не давала сосредоточиться. Постепенно из пятна начали проступать контуры. Красивое лицо, волосы до подбородка и пронзительные глаза, которые смотрели на меня с почти скучающим выражением.

– Анастасия?

Мой язык заплетался, как будто я действительно был пьян. Я снова попытался выпрямиться и только теперь осознал, что сижу на стуле в неудобном положении, связанный по рукам и ногам. Анастасия приподняла одну бровь и поставила стакан рядом со мной.

– Я вижу, тебе лучше. У тебя такая рана на голове, ты тут все кровью залил. Я уж думала, ты тут насмерть истечешь кровью, пока все отмывала. Особенно после того, как мы вытащили у тебя этот чип.

Нас? Мы?