Поцелуй меня сейчас

Ева выпрямилась и встревоженно наблюдала за мной, пока я осторожно шел вперед, балансируя на узкой ветке. Когда дальше провигаться стало опасно, я остановился и плавно опустился, свесив ноги по обе стороны ветки. Ева склонила голову набок – то ли она была впечатлена моей ловкостью, то ли удивлена моей глупостью.

– Неужели ты ничего не боишься?

– Очень даже боюсь, – честно ответил я.

В этот момент налетел ветер, и кленовый лист, оторвавшись от ветки, медленно спланировал вниз. Я проводил его взглядом.

– Все в порядке? – тихо спросила она. – А то у тебя такой грустный вид был.

– Да. Нет. Я не знаю, – честно признался я.

Она вздохнула:

– Вот и у меня так же.

– Почему?

Ее лицо приняло задумчивое выражение, глаза потемнели.

– Через три часа у меня день рождения.

– Ух ты. И это плохо?

– Нет, это грустно.

– Почему?

Ева тихо вздохнула.

– Мама звонила. Она не приедет.

– Почему нет? – мягко спросил я.

От меня не ускользнула легкая дрожь в ее голосе, хотя Ева явно пыталась ее скрыть.

– Да этот развод никак не закончится. У нее завтра встреча в суде.

Я не смог скрыть удивления – почувствовал, как взлетели брови.

– Твои родители разводятся?

Она косо посмотрела на меня.

– Ты не смотришь новости?

– Редко. А если и случается, то не канадские.

Ева дрожала, как будто ей было холодно. Подтянув колени к себе, она обхватила их руками.

– Развод – это всегда тяжело, но развод в королевской семье – это просто мрак. Я знала, что легко не будет, но уже сил нет каждый раз открывать новости и читать, как всей твоей семье перемывают косточки. Обо мне чего только не пишут, пишут про мой день рождения, который я теперь даже не могу нормально отпраздновать из-за этих бандитов из «Ешь богатых», пишут про родителей, которые друг другу в глотки вцепились… Я так надеялась, что мама приедет, но… Теперь… – Ева осеклась и подняла глаза к темному ночному небу.

Я тоже молчал. В памяти всплыли мои собственные дни рождения: они традиционно начинались с энчилад на завтрак. Мама приносила их мне прямо в постель, сидела со мной, и мы объедались до боли в животе. На десерт следовал торт из супермаркета, потому что печь мама совсем не умеет, а потом я, как правило, шел тусоваться с Дексом и Ченом. Ничего из ряда вон выходящего, но я всегда чувствовал себя любимым… Я задумался. Может, в этом и было дело? Может быть, Ева не чувствовала себя любимой?

– Тебе одиноко? – спросил я. Ева не ответила, только пожала плечами. – Знаешь, мне сейчас довольно одиноко, – сказал я.

Она удивленно взглянула на меня.

– Правда? Почему?

– Потому что я потерял почти все, что было для меня важно.

– О, – выдохнула она. – Мне очень жаль.

– Мне тоже.

Наши взгляды встретились. Мы замерли, и так в тишине, не говоря ни слова, просидели какое-то время. Пока я не заметил, что ветка под моим весом начинает скрипеть все громче и громче. Я плавно встал и медленно, спиной вперед, отошел обратно к стволу дерева. Глаз от Евы я не отрывал.

– Если хочешь, можем побыть одинокими вместе, – предложил я, сам не понимая, откуда у меня возникла эта идея. Она непонимающе нахмурилась.

– Это как?

– Завтра, в восемь часов, на том же самом месте, – выпалил я.

– Что?

Я улыбнулся ей.

– Просто будь здесь.

С этими словами я спрыгнул с дерева. Здесь меня полностью скрывала тень, но я все равно чувствовал на себе ее взгляд, словно солнечный луч щекотал мою шею.

План созрел. Не очень хороший, но все же план. На земле я огляделся, сориентировался и пробрался вдоль дворцовой стены. Поднял небольшой камень, всей душой надеясь, что правильно вычислил окно. Прицелился и кинул. Щелчок. Камень ударился о стекло. Свет в комнате горел, но окно оставалось закрытым. Я нагнулся и собрал еще несколько камешков. Прицелился и снова кинул. Попал.

Ничего.

Опять прицелился, кинул и… как раз в этот момент окно открылось, и мой камушек угодил в лоб принца Прескота Блумсбери.

– Ой!

Он отшатнулся от окна и, выругавшись, потер лоб. Я внутренне сжался.

– Извини! – крикнул я.

– Какого черта?

Скотти сердито посмотрел вниз.

– Кто ты такой, черт возьми, и почему бросаешься в меня камнями? Предупреждаю, у меня есть девушка, и она может так тебя отдубасить, что мало не покажется!

– Извини, я не хотел в тебя попасть! Я Кингсли, – представился я, и тут принц перестал тереть лоб – как раз по центру виднелся красный отпечаток.

– Кингсли? Парень, который спас мою кузину?

– Он самый. – Я глубоко вздохнул и серьезно посмотрел ему в глаза. – Я хочу тебя кое о чем попросить.

Ева

Что-то упало мне на лицо, и я в ужасе проснулась. Закашлявшись, я приоткрыла глаза и увидела… что-то пестрое?

– Господи, я ослепла? – застонала я.

– С днем рождения! – прозвучало вокруг меня странное многоголосье, и кто-то, кто, должно быть, всей душой ненавидел меня, громко дунул в дудку-язычок.

Где-то в моих ногах напуганный Сэр Генри громко пукнул. Я рывком поднялась, и конфетти – а именно конфетти и оказалось тем самым пестрым – посыпались с моего лица на одеяло. Когда я прозрела, передо мной предстали широко улыбаюущиеся лица моей семьи. Прескот, Сильвер, бабушка Роуз и Такаши.