Поцелуй негодяя

– Конечно, о чужих. Кто же о своих рассказывает? Вот ты, например, расскажешь, сколько твои предки за койку берут?

– Мы койки не сдаем.

– А как же – комнатами орудуете?

– Ничего мы не сдаем, ни комнат, ни коек. И не лезь ко мне.

– Да кто к тебе лезет-то, сморчок? Звездануть бы тебе промеж глаз, да окочуришься еще.

– Что, крутой?

– Мальчишки, хватит, – строго заявила обманщица.

– Хватит? А я говорил что-нибудь? Это вот он звездануть мне хочет.

– А ты не обращай внимания. Странный народ, честное слово! Вечно друг к другу цепляетесь!

– Мы сегодня только встретились.

– Я вообще говорю, про мужской пол.

Спортсмен беспокойно заерзал на своем стуле, борясь с искушением, и в итоге не сдержался:

– Говоришь, мы друг к другу цепляемся? А какого хрена ты с этим перцем связалась? И я же еще виноват!

– Вы оба виноваты.

– Я-то уж точно ни при чем, – осторожно вставил Борька.

– Мальчики, не ссорьтесь, – внесла посильную лепту толстушка.

– А ты вообще молчи, – окрысился на сестру спортсмен. – Из-за тебя все. Выросло неизвестно что, а я должен из-за тебя терпеть тут всяких…

– Чего ты? – растерянно пробормотала пышка. На глазах у нее закипали слезы.

– Ничего! Все о тебе заботятся, переживают. Ты хоть раз познакомилась с кем-нибудь сама, без помощи подружек?

– Прекрати, – повелела обманщица и взяла кавалера за руку.

– Прекрати, прекрати! Всегда я должен прекращать! А она прекратит когда-нибудь?

– Она ничего не начинала.

– Ну конечно! Она начала все со дня рождения! Я все детство провел в драках, потому что мне объяснили: сестру нужно защищать. Ее все дразнили, а я со всеми дрался. Вечно ходил избитый. В конце концов, и меня из-за нее дразнить стали. Веселились, когда я из-за нее бесился.

– Значит, ты хороший брат, – наставительным успокоительным тоном увещевала оратора обманщица.

– Надоело быть хорошим братом. Парами на свидания ходить.

Толстушка сидела, низко опустив голову и комкая под столом салфетку.

– Ты все сказал? – вмешался Скуластый.

– Тебе какое дело?

– Обыкновенное. Козлов учить нужно.

– Каких козлов? Ты меня козлом назвал?

– Назвал. Не стоит обижаться на правду.

Брат неудачной сестры вскочил, его стол с грохотом упал на спинку, посуда на столике задребезжала. Сорвавшийся с привязи родственник потянулся к Борьке, но тот остался сидеть, только отбросил в сторону руку врага. Обманщица завизжала, пышка подняла мокрое от слез лицо.

На столиках стояли небольшие ночники, вокруг них искорками роилась мошкара, за пределами ресторанной веранды царила непроглядная южная тьма. Немногочисленные посетители оторвались от своих тарелок и от разговоров, обратив внимание на зарождение драки. Два встревоженных официанта принялись шептаться друг с другом.

Спортсмен, матерясь, обежал столик и попытался с разгона заехать Скуластому ногой в живот, но действовал слишком медленно и предсказуемо. Борька локтем отбил в сторону удар ногой и, сгруппировавшись, резко привстал, встретив головой подбородок спортсмена. От столкновения у него перед глазами расцвели призрачные круги, и мир завертелся вокруг его головы. Зато соперник обмяк и потерял равновесие, а затем быстро осел на пол. Девушки тоже вскочили и заверещали уже хором. Оба официанта мужественно бросились к месту событий улаживать конфликт.

– Спокойно! Спокойно! – беспрестанно повторял один из них, предупредительно упершись вытянутой рукой в грудь Скуластого. Тот действительно производил впечатление Давида, повергшего Голиафа. Дрался победитель редко, в основном пьяным, а теперь, видимо, выпил меньше своего противника. С официантом Борька драться не рассчитывал, но с пола уже поднимался спортсмен, и глаза его помутнели от явного дефицита рассудка.

– Вы вон того держите, – буднично произнес Борька, мотнув головой в сторону восстающего из грязи.