Поцелуй обмана

Берди смерила меня оценивающим взглядом. Она-то знала, что в Терравине отродясь не было грабителей – особенно странно, чтобы на тихой верхней тропе они подстерегали бедно одетую девчонку, явно без гроша за душой, – но в комнате сидел Каден, а при нем Берди не могла и не хотела говорить напрямик.

– В городе полно приезжих, кто знает, что у них на уме, надо быть осторожнее!

Нож только оцарапал мне шею, почти не прорезав кожу. Берди сказала, что ранка там не больше блошиного укуса, но что из шеи кровь всегда так и хлещет. Поэтому она положила на порез жгучую мазь, так что я отшатнулась.

– Сиди смирно! – прикрикнула на меня хозяйка.

– Да все уже в порядке. Не надо раздувать целую историю из пустяка…

– Только посмотрите на нее! У тебя шея располосована от сих до сих…

– Вы же сказали, что это укол не больше блошиного укуса.

Берди ткнула пальцем, указывая на мои коленки.

– Да ты до сих пор вся трясешься, как осиновый лист!

Я опустила глаза. Колени и в самом деле дрожали крупной дрожью. Усилием воли заставила их замереть.

– Да и как тебе не дрожать от слабости – ты же отдала все, что утром съела.

Берди не спросила о причинах того, что заставило меня расстаться с завтраком. Она знала, что я не боюсь вида крови, а разговор о трупе мы благополучно замяли, Каден просто сказал, что Рейф остался разобраться с грабителем. Берди не спросила, что это значит. Я тоже. Мы просто порадовались, что есть кому уладить это дело, хотя я не могла себе представить, куда можно девать труп, если не отвезти его к констеблю. Но я до сих пор слышала то, как он это сказал. Нет, он не собирался обращаться к властям.

Не было никаких сомнений, что мертвец был злоумышленником, кровавым убийцей. А больше Рейфу ничего и нужно было о нем знать. Достаточно того, что он видел, как тот приставил мне к горлу нож, видел кровь, стекающую по моей шее. К чему беспокоить констебля, если подходящий овраг намного ближе? Вероятно, именно так поступают в отдаленных безымянных местностях. Что ж, если так, я буду только рада.

– Ты уверена, что там был только один злодей? – спросила Берди. – Иногда они собираются в шайки.

Она не могла спросить напрямую, но я понимала: женщина пытается понять, не нагрянет ли к вечеру на постоялый двор рота королевских гвардейцев.

– Это был злодей-одиночка, я уверена. Других с ним не было.

Берди издала долгий басовитый звук, что, как я догадалась, было ее версией облегченного вздоха.

– Ну вот, – и она закрепила на моей шее аккуратную повязку. – Готово.

Потом она размешала в чашке с водой какой-то порошок и протянула мне.

– Выпей-ка. Это успокоит желудок. – Я послушно выпила все до капли, надеясь умиротворить хозяйку. – Хорошо, а теперь ступай в постель, тебе надо отдохнуть. А я попозже принесу тебе хлеба и отвара.

Я было запротестовала, но Каден схватил меня под локоть и помог встать. Только тогда я почувствовала, что еще не пришла в себя окончательно после схватки. У меня ныла каждая косточка, но особенно плечо, локоть, которым я пихнула злодея под ребра, лодыжка и пятка, которой я со всей силы отдавила ему ногу, шея, которую пришлось неестественно закидывать назад.

– Прилягу, но только ненадолго, – дрожащим голосом сказала я. – Вечером я уже сумею помогать в таверне.

Берди только пробормотала что-то себе под нос, а Каден повел меня к выходу. Поднимаясь по крутому склону, я поблагодарила его за столь своевременное появление, сказав, что я сейчас лежала бы мертвая в канаве, если бы не он, и спросила, как случилось, что он оказался рядом.

– Я услышал крик, схватил арбалет и побежал в лес. Я решил, что это Паулина, возвращаясь из Сакристы, встретилась с диким зверем. Медведем или пантерой. Меньше всего ожидал увидеть там тебя с ножом, приставленным к горлу.

Для меня самой это тоже было полной неожиданностью.

– Благодарю и за то, что твоя рука не дрогнула. А тело… оно…

– Оно исчезнет, – уверенно ответил Каден.

– Я спрашиваю только потому, что я здесь недавно, – пустилась я в объяснения, – и не хочу создавать проблемы для Берди. Я и так уже встала поперек дороги кое-кому из гвардейцев.

– Я понимаю. Никто не узнает. Этот человек – он не заслуживает ничего другого.

Видимо, Каден был не меньше моего заинтересован в том, чтобы все следы происшествия были уничтожены. Он убил человека лишь ради того, чтобы спасти меня – никто не посмел бы обвинить его за это, – но, пришло мне голову, возможно, по какой-то причине расспросы констебля нужны ему сейчас не больше, чем мне.

Мы подошли к дому, остановились у двери, но Каден не уходил и продолжал держать меня под руку.

– Могу ли я проводить тебя внутрь? – спросил он.

Он был спокоен и невозмутим, как всегда. Если не считать того короткого приступа ярости, когда его укусила лошадь Рейфа, казалось, ничто не могло вывести из равновесия этого человека, даже ужасы сегодняшнего дня.