Поцелуй обмана

Я вслушивался в каждое слово, в каждую деталь ее рассказа, который то и дело прерывался всхлипываниями. Их было пятеро. Один из них – Каден. Я не вскочил, потрясая кулаками, и не начал осыпать его гневными проклятиями. У меня не было времени на проклятия, как не было времени на то, чтобы испугаться за Лию. Я только слушал, запоминая каждое слово и задавая ей вопросы о важных подробностях, которые она упускала. Опиши лошадей, Паулина. Две темно-гнедые. Две вороные. Все огромные. Никаких отметин. Той же породы, что и у Кадена. Рысаки, очень выносливы, пригодны для долгого бега. Но она не совсем уверена. Все произошло так быстро. Один из нападавших был рослым. Очень рослым. Другой – совсем мальчишка. Они говорили на незнакомом языке. Возможно, венданском. Лия называла их варварами. Когда все произошло? Она не могла сказать точно. Наверное, прошло часа три. Они направились на восток. Где они вас остановили? На дороге, на спуске между холмами, сразу за желтым крестьянским домом, чуть севернее. Там была небольшая поляна. Они появились из кустов. Что еще ты можешь мне сообщить? Они сказали, что если кто-то пустится за ними следом, Лия умрет. Она не умрет. Этому не бывать.

Я отдал распоряжения Берди. Сушеная рыба, любые сушеные продукты, какие можно собрать побыстрее. Я должен ехать. Она скрылась на кухне, все было проделано мгновенно.

Их было пятеро. Но я не мог дожидаться Свена и остальных. След остывал, каждая минута была на счету.

– Слушай внимательно, – обратился я к Паулине. – После заката сюда приедут люди и будут спрашивать меня. Дождись их. Расскажи им все, что рассказала мне. Скажи им, куда ехать.

Я повернулся к Берди и Гвинет.

– Приготовьте им еду. Нам некогда будет охотиться.

– Ты не крестьянин, – сказала Гвинет.

– Какая, к демонам, разница, кто он такой, – хмыкнула Берди и сунула мне в руки полотняный мешок. – Езжай!

– Старшего зовут Свен. С ним будет еще человек десять, не меньше, – бросил я на ходу через плечо, уже выходя из таверны. В запасе еще было шесть часов до заката. Я наполнил водой бурдюк и прихватил мешок овса для коня. У них была большая фора. Нагнать их будет непросто. Но я догоню. Я сделаю все, чтобы вернуть ее. Однажды я ее разыскал. Значит, разыщу снова.

Глава сорок седьмая

Я проснулась, почувствовав у горла нож и увидела над собой ухмыляющуюся физиономию.

– Если у тебя дар, что ж тебе не привиделось, как я подхожу?

Это был мальчишка, Эбен. Он говорил по-девичьи тонким голосом, а глаза были полны любопытства. Ребенок. Но подобрался он ко мне, как опытный вор. И намерение у него было совсем не детское – похитить мою жизнь. Возможно, дар – единственное, что позволяет мне оставаться живой, но Эбен, кажется, в него не верил.

– Я видела, как ты подходишь, – спокойно ответила я.

– Тогда почему же не проснулась, чтобы меня прогнать?

– Потому что еще я видела…

Эбен внезапно взлетел в воздух и приземлился в нескольких футах от меня.

Я села, глядя на Гриза, который за миг до этого бесшумно вырос у мальчишки за спиной. Хотя Гриз определенно меня не жаловал, он, по всей вероятности, не одобрял поспешность и самоуправство. Каден уже набросился на Эбена, подняв его с земли за шкирку.

– Я не стал бы ее резать, – скулил Эбен, потирая ушибы. – Я просто хотел с ней позабавиться.

– Еще раз так позабавишься, и останешься в пустыне один, без лошади, – крикнул Каден, швыряя его на землю. – Запомни, это не твоя добыча, а Комизара.

Он подошел и отстегнул цепочку с моей щиколотки – предосторожность, так он назвал это, гарантия, что я не пущусь в бега среди ночи.

– Так я, значит, теперь добыча? – спросила я.

– Военный трофей, – спокойно ответил он.

– Не знала, что мы на войне.

– Мы всегда на войне.

Я встала, дотронулась до горла – в последнее время оно что-то слишком уж часто подвергалось атакам.

– Вот я и говорю, Эбен. Я не сочла нужным просыпаться, потому что еще я видела, как стервятники клюют твои высохшие косточки, а я скачу прочь на своем коне. Уверена, все еще может обернуться именно так, а тебе как кажется?

Мальчишка испуганно поднял брови, пытаясь понять, правду ли я сказала, но тут же, насупившись, метнул в меня злобный взгляд – слишком злобный для такого нежного возраста.

День ничем не отличался от предыдущего – жаркий, иссушающий, изнурительный, однообразный. За холмами показалась новая впадина-чаша, потом еще и еще одна. Это была дорога в ад, и не было никакой надежды, что я смогу спастись отсюда бегством. Даже на холмах ничего не росло. Некуда спрятаться. Неудивительно, что за все время нам никто не встретился. Кому бы могло прийти в голову путешествовать по этой бесплодной пустоши?