Повелитель чумы

— Те, кто меня похитил, уже мертвы.

— Конечно, — кивнул Коди, — но некоторые переносят свою неприязнь на целый народ.

Зак посмотрел на него так, словно сержант нёс какую-то чушь.

— Вспомни, какую жизнь он ведёт, сержант, — вполголоса произнёс Ленуар. — Он жил на улице с шести лет. Он видел зло от людей всех рас, всех возрастов и обоих полов. Не может же он ненавидеть всех.

Затем он повернулся к Заку и продолжил:

— Мы с сержантом позаботимся о чуме, а у тебя есть дела на пристани.

Зак протянул руку, в которую Ленуар бросил несколько монет.

— Никакого пива, — сказал он, приподняв одну бровь, чтобы показать, что говорит серьезно. — Я узнаю.

Зак закатил глаза.

— Не надо говорить это каждый раз.

— Если услышишь что-нибудь интересное, сразу же найди меня. В противном случае, мы встретимся через два дня. Но не здесь — в «Придворном». Мой желудок больше этого не выдержит, — инспектор нахмурился и посмотрел на вино.

— А меня вполне устраивает, пока здесь готовят стейк.

Мальчик направился к двери; его худенькая фигурка легко пробиралась сквозь толпу.

Коди и Ленуару потребовалось больше времени, чтобы дойти до выхода, и догнали Зака они уже только снаружи.

— Так вы собираетесь найти способ остановить чуму? — спросил мальчик перед тем, как они разделились.

— Я инспектор, Зак, а не доктор.

— Но вы же ищете вещи. Может, найдёте и лекарство.

— Лекарство — это не то, что можно выследить, как убийцу. Его создают с помощью науки, а у меня никогда не было способностей к ней. Мы должны полагаться на других, чтобы найти способ остановить чуму, и боюсь, это произойдёт нескоро.

— Жаль… — Зак нахмурился, словно что-то осознал. — А если заболею я? Или вы?

Мальчик, казалось, был одинаково обеспокоен обеими перспективами.

«Он действительно восторгается Ленуаром», — подумал Коди. Значит, инспектор не совсем одинок.

— Иди домой, Зак, — произнёс Ленуар. — Пока ты в безопасности. Мы оба в безопасности.

Но Коди видел, что инспектор сам в это не верит.

Глава 5

— Три тысячи с небольшим, — сказал Коди, пододвигая отчёт к Ленуару. — Это больше полутора тысяч смертей за последние три дня.

— Я умею считать, сержант.

Ленуар протянул руку за отчётом, но замер на полпути. Что могли бумаги сказать ему такого, чего он ещё не знал?

— Вы ведь разговаривали вчера вечером с мальчишкой? Он что-нибудь выяснил? — в голосе Коди послышался едва заметный намек на надежду.

— Пока ничего.

«Ничего». Это стало их девизом, постоянным спутником их разговоров.

После дня, проведённого в Медицинском колледже, они не узнали ничего.

Дилижанс, почта, речной паром — и везде всё одно и то же.

— И снова ничего, — из раза в раз расстроенно повторял Ленуар.

Коди кивнул, и на мгновение они оба просто уставились на отчёт; чёртова бумага, лежащая между ними, казалось, насмехалась над их бессилием.

Большой палец Ленуара выбивал беспорядочный ритм по поверхности стола, а нога подпрыгивала в такт. Он редко чувствовал себя таким беспомощным.

Чума была похожа на валун, падающий с холма и набирающий скорость. А Ленуар тем временем так и не выяснил, кто за всем стоит, и вероятность найти виновного с каждым днём становилась всё призрачнее.

«Это неизбежно», — утверждала рациональная часть его мозга. Дурацкая идея. Никаких улик. Ни намёка на мотив. Преступление вряд ли повторится. Короче говоря, у них не было ни одного из элементов, необходимых для раскрытия этого дела.

Ещё год назад Ленуар просто плюнул бы на всё и сдался. Нет, он взялся бы за дело и даже изображал бы бурную деятельность — в конце концов, человек должен как-то зарабатывать себе на жизнь, — но отсутствие прогресса не слишком бы его огорчило. Как уже заметил Коди, поимка виновного не замедлит эпидемию чумы.

С такой точки зрения единственное, что могло волновать ищущего — это восстановление справедливости, но Ленуар был уже слишком стар и опытен, чтобы попадаться на удочку Фемиды. Правосудие было лишь миражом, мерцающим на горизонте идеалом, который заставлял людей брести вперёд, тщетно надеясь добраться до него. Ленуар уже давно видел эту иллюзию насквозь.

Нет, его подстёгивало не желание добиться справедливости. Это было нечто гораздо более первобытное, гораздо более необходимое — настоятельная потребность в работе. Ведь если у него не будет дела, у него не останется ничего…

«Ничего».

Посланник тьмы пощадил его. Вернул ему жизнь — драгоценный дар, но Ленуар обнаружил, что не знает, что с ним делать. После стольких лет обреченности на смерть, когда он не заботился ни о ком и не давал никому заботиться о себе, — он понятия не имел, как жить дальше.

У него не было семьи. Не было настоящих друзей. Никаких мечтаний или стремлений, по крайней мере, личных. Он уже давно избавился от этих вещей. Однажды он заполнил эту пустоту алкоголем и безразличием. Но сейчас он старался заполнить её Работой. Делом. Этого было недостаточно, но больше у него ничего не было.

И это вело в никуда.

На этот раз Ленуар был рад услышать голос Коди, прервавший его размышления.

— Вы слышали, что они перевели Изара?