— Доктор Дэйл, не дайте ей умереть! — завопил Джеймс Ролтон. — Ради бога, не дайте ей умереть!
— Я не сверхчеловек, — объяснил им доктор Дэйл. — Аллина Ролтон выпила всю кровь у своей дочери, и теперь сердце девушки работает все медленнее и медленнее. Но если мы снова приведем её в себя до того, как она умрет, мы, по крайней мере, сможем узнать, что случилось.
Доктор Дэйл достал коробочку с ампулами из своего саквояжа, сломал две из них под носом умирающей, затем взял третью и сделал инъекцию. Оливия едва заметно пошевелилась, словно лекарство и в самом деле оживило её, и с изумлением уставилась в потолок. В её взгляде был страх и отчаяние. Она посмотрела на доктора Дэйла, а потом, но не сразу, узнала его. Повернула голову к Джеймсу Ролтону, а потом улыбнулась ему и, наконец, встретилась взглядом с Эдвардом Хармоном.
— Мама! — еле слышно прошептала она. — Мама пришла ко мне этим вечером. Она была мертвой. Это я хорошо помню.
Доктор Дэйл склонился над Оливией.
— Постарайтесь рассказать нам, что случилось, Оливия, — шепотом попросил он.
— Я чувствую себя такой слабой… Так странно… — прошептала девушка. — Мама была здесь, и то, что она делала, было ужасно. И с ней еще был этот… приятель моего отца… Герритт Геисерт.
— Герритт Геисерт! — восклицание доктора Дэйла больше напоминало стон. — Он пришел с вашей матерью? Как они попали в дом?