Повелительница снов

Они шли тихим зимним вечером, падал пушистый снежок, Саша был особенно внимательным. В фойе кинотеатра он угостил Варю чем-то сладким, развлекал ее, шутил почти без издевки. Но когда они прошли в зал, выяснилось, что их места расположены в разных концах зрительного зала. Саша был в своем репертуаре, он оставил ее одну в тот момент, когда был по настоящему ей нужен. Фильм оказался достойным его шуточки — какие-то «Жнецы» с толстой развратной бабенкой в главной роли. Варя, возвращаясь домой одна, всю дорогу себя ругала! Ну, как можно было ему верить? Он же никогда не остановится, он всегда будет пытаться унизить ее за что-то неведомое ей. Неужели его все-таки так задело, что у нее когда-то была кроватка, а у него — табурет?

И вот, когда учительница по биологии попросила добровольцев сделать доклад о змеях и применении змеиного яда, Варя первая рванулась с места. Обидеть девушку может каждый, назвать ее змеей подколодной… Ничего! У девушек тоже ядовитые зубки имеются! Варя знала, что Иванов за ее спиной только бессильно выдохнул, когда она активно выразила желание сделать этот доклад. Она знала и как подать этот материал, нутром чуяла. Биологичка с удовольствием дала ей эту тему, но заранее предупредила, что литературы по змеям мало, а книги изобилуют специальными терминами на латыни, что Варе надо бы постараться, чтобы доклад получился живой, с изюминкой. Но именно это и входило сейчас в Варькины планы. Ее невидимые спутники от Иванов тоже не были в восторге. Они, похоже, знали о нем гораздо больше, чем она. Но спрашивать у них об Иванове для Варьки было зазорно. Кто они такие? Они даже не люди! И их неожиданное ликование по поводу доклада о змеях было ей неприятно, подпортило и без того поганое настроение.

Ночью они втроем были в местечке возле Каира, в гостях у коричневого дяденьки с морщинистыми руками, испещренными синими точками змеиных укусов. Он был кем-то вроде потомственного сторожа в тамошнем серпентарии. Воин, что по моложе, уверял ее знаками, что это самое лучшее место для изучения змей. Гадов дедок ловил не только в Сахаре, но и в городе мертвых — мусульманских мавзолеях, которые окружали Каир, подбираясь вплотную к жилым массивам. До утра она слушала неторопливую речь старика, которую почему-то хорошо понимала. Он был семнадцатым по счету змееловом в своем роду, в обязанности которого входил не только отлов змей, но и сбор драгоценного змеиного яда. А раньше, они должны были еще, и готовить специальный состав отравы для нужд высокородных особ. И когда какой-то его предок принес такой яд одному правителю, то тот, прежде чем принять его самому, испытал его действие на пра, пра, пра и еще восемь раз прадедушке рассказчика…

— Раньше змеиный яд добавляли в жвачку из маковых зерен, получалась такая пастилка. Древние думали, что человек засыпает от опиумного мака и практически не чувствует действия яда. Смерть раньше была делом трудным. Телевизоров и проигрывателей не было, поэтому чужая смерть была самым захватывающим развлечением. И каждый мечтал не умереть, а просто уснуть. Считалось, что такие пастилки и дают самую легкую смерть. Но яд песчаной гадюки действовал гораздо быстрее опиума. Человек вдруг чувствовал ледяной холод, который сковывал его обручами. Смерть была действительно скорой, но вовсе не такой легкой. А, главное, потом что-то происходило с душой после смерти… Она никак не могла освободиться от этого холода… Холода вечности…

— Достаточно, Варя! Садись на место! Открываем тетради…

— А что потом, Ткачева? Что после смерти-то? Что потом?

— Суп с котом, Клевкин! Прекрати! Варя, садись!

— Вас, Светлана Ивановна, наверно, в прошлой жизни змеиным ядом отравили! Какая-то Вы холодная… Вас такие вещи совсем не интересуют?

— Замолчи, Клевкин! Ой, зарекалась я, Варвара, больше тебя не слушать! Хорошо так про виды змей и состав ядов доложила, но про убийство змеиным ядом, про холод вечности ты явно хватила через край. Я ведь тебя просила про лечение! Про лечение змеиным ядом!

— Она про лечение и рассказала. Самое лучше лечение, окончательное!

— Ну, ты пожалеешь еще, Клевкин! Посмотри, Ткачева, все же с ума от твоих змей посходили! Иванов, ты что? Спать улегся? Подними голову и смотри на доску! Ой, что это с ним? Иди, Иванов, в туалет, умойся, приведи себя в порядок… Иди! А тебе этого, Варвара, я не прощу! Так и знай! На экзамене по химии я сижу в комиссии, я тебя там в такой холод вечности окуну! Я никому не позволю свои уроки срывать!

Варька даже не могла предположить, что на Иванова это произведет такое впечатление. Нет, она, конечно, надеялась, что впечатление будет сильным, но чтобы такое! Плакать от обычного рассказа о змеях! Хотя сама она тоже часто плакала из-за него. Слезу из нее могла вышибить только неожиданная сильная душевная боль, причинить которую Иванов был большой мастер. Но когда она сделала больно ему, ей тут же стало опять его жаль…

* * *