Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 1

17 сентября 1922. Воскресенье

Опять был «чай». На этот раз все были великовозрастные, и до ужина время прошло скучнее, чем в те разы. Вечером, правда, много смеялись, но как только я пришла домой, мне сразу сделалось скучно, и весь день показался мне пропащим. Дни бегут, а сделано мало. Очень мало. Надо приналечь на занятия. В этом году надо, во что бы то ни стало, кончить курс гимназии. Нужно начать заниматься усиленно и серьезно. Боюсь, чтобы это не были одни лишь слова. Нет, правда, пора взяться за ум; лето прошло, сирокко больше нет, а в осенние, холодные вечера только и остается — заниматься. Надо также приналечь и на языки. Эту зиму предстоит много дела. Только бы не сбиться с пути, не отвлекаться, не изменять, не падать духом.

Говорят, когда Колчак приехал в Севастополь, он издал приказ, в котором говорилось, что «военные ведут себя не по-военному», ходят по улицам под руку со своими женами, даже носят детей и т. д. Посмотрел бы он, как у нас в Сфаяте офицеры пелёнки стирают!

18 сентября 1922. Понедельник

Получили письмо от Вл<адимира> Влад<имировича> Каврайского, через Куфтину (из Риги). Чудак он. Мы ему писали со всякими предосторожностями, чтобы не подвести его, письма пересыпает ему Куфтина А. Н., а он в каждом письме просит нас «сообщить свой точный адрес». Пишет, что одна его открытка была ему возвращена. «Наверно, вы переменили квартиру, — пишет он, — или совсем уехали из Риги?» Дальше пишет, «что значит таинственная приписка на последнем письме: Tunisie, Bizerte, Sfaiat, тунисская марка и штемпель?» Вообще много странного и наивного. «По-видимому, за это время в вашей жизни никакого существенного перелома не произошло (!)… Есть ли у вас намерение и юридическая возможность вернуться в Россию? Почему в вашем письме столько недосказанного? Ты, Коля, понял я, служишь в каком-то морском учебном заведении; в каком?» и т. д.

19 сентября 1922. Вторник

За сегодняшний день, как помнится, не произошло ничего интересного. Ах, да! Констант<ин> Константинович показывал мне на уроке сочинение одного кадета на злобу дня. Вот оно целиком.

Гуси в гостях у уток Басня кадета 5 роты, 3 взвода — С. Крюковского

Одних гусей(Они невеждами большими слыли)Утки их, как почтеннейших гостей

(Отказываться ты не смей!)К себе позвать на чай решили.И вот избранные из стаиГуси гуськом кутятами шли;Галдят младые шалопаи.Вот утки встречают издалиСвоих гостей,А гуси так притихли, приуныли,Хоть слёзы лей.За стол их утки посадили.Чинно, благородно

Разговор идет,А каждый гусенок осторожноВ рот пирог кладет.И вот, наевшись до отвала(А еды было не мало),Хозяева с гостями идут гулять, —Пора, все-таки, поиграть.И вот одна из жирных уток,Без шуток,Гусятам предложила в болоте понырять,Лягушек попугать.

Ну, здесь мои гусята(Предки коих Рим спасли)Испачкались, как поросята,И домой вернулись полные грязи,Как в гостях ни хорошоПироги покушать,Медовые речи слушать.И пить чай и молоко,А потом играть в «кошки-мышки»,Раструсив все кишки.Придти домой,

Ни головой,Ни ногойПошевельнуться не можно.Ну, теперь утята умнее,После того, как с гусятами поиграли,И теперь в гости осторожноОни идут чередом своим,Проклиная свет, на коем мыСтоим.

20 сентября 1922. Среда

Сегодня вечером к нам заходил Крюковской (случайно, за негативами: он когда-то снимал нас с Мамочкой), и я ему прочла ответ на его басню: «Как утки гусей мучили». Я вчера всю ночь продумала и сегодня утром написала. Вечером экспромтом написала стихотворение «Тени вечерние».

21 сентября 1922. Четверг