Повесть о потерянном времени

Всё вышло как-то само собой. Но чуть позже. Угроза начала реализовываться с того момента, когда Сергей запрыгнул в одесский поезд уходящий в сторону Питера, а пока капитан только подъезжал к Одессе. В Одессе проживал друг детства Сергея и звали его Шуриком. В его паспорте было написано о том, что он Славик, но все звали его Шуриком из-за сходства с персонажем известных кинокомедий режиссера Гайдая. Друг Шурик-Славик встретил Сергея ранним утром на одесском вокзале и устроил ему довольно содержательную экскурсию по городу. Во время этой экскурсии друзья побывали на знаменитых Привозе и Дерибасовской, полюбовались на здание гастролирующего где-то в Узбекистане оперного театра. Искупались в не по-летнему холодном море. Вернее купался только Сергей: как же, был летом у моря и не искупался? Шурик-Славик с цинизмом аборигена тамошних мест от купания отказался, ссылаясь на подошедшее к одесским берегам невесть откуда холодное течение и застарелый ларингит. Постояли друзья и на знаменитом люке у памятника Дюку. Памятник так неудачно держал в своих каменных руках какой-то свиток, что остроумные одесситы тут же его осмеяли в стихах: «Если станешь ты у люка, то увидишь х. й у Дюка». А закончилось всё отстойным одесским кабаком «Гамбринус». Воспетый Куприным, он будоражил сознание капитана в течение всей экскурсии, но то, что Сергей увидел, отстояв на вход большую очередь, глубоко его разочаровало. «Да у нас в Питере в такой вот «Гамбринус» не отважится зайти даже самая последняя пьянь! — в сердцах бросил Сергей другу, но деваться им уже было некуда, да и до поезда оставалось чуть больше чем пара часов. Друзья как следует отметили встречу («Когда ещё доведется?») и отправились на вокзал. Времени до поезда было в обрез и успеть на него представлялось возможным только на такси. Но, как назло, возле слегка потерявших координацию друзей детства никто не желал останавливаться. И когда ситуация уже начала зашкаливать и подползать к отметке «Критическая», неожиданно заскрипел тормозами самый большой и комфортабельный советский автобус «Икарус», на бортах которого красовались престижные надписи «Интурист». Водитель «Икаруса», типичный одессит («Та-а-а, я вас умоляю, як же ж так можно…»), торговался недолго, и вскоре «интуристы» семенили по платформе, попеременно выхватывая друг у друга набитый военной формой «секретный» чемодан капитана, в поисках дополнительного вагона следующего в Питер поезда. Наконец искомый вагон за номером 26 был найден сразу же за локомотивом перед вагоном № 1. И не успели друзья слегка отдышаться и сказать друг другу необходимый перечень прощальных слов, как поезд плавно сорвался с места и покатил в далекие северные широты. Запрыгнувший в вагон на ходу капитан быстро нашел полагающееся ему место и, чувствуя наваливающуюся на него смертельную усталость, попытался как можно быстрее на нём разместиться. Это оказалось непросто: проводница была одна на два вагона и за получением постельного белья уже стояла огромная очередь. Прошествовав вдоль очереди с видом человека, спешившего по каким-то своим делам, Сергей заприметил интеллигентного вида девушку, стоявшую в очереди в непосредственной близости от купе проводников.

— Привет, — небрежно бросил оторопевшей мадмуазели капитан и, пользуясь её замешательством, тут же продолжил, — а я тебя уже обыскался. Маман-то волнуется…

— ????!!!!

— Чего ты глазами хлопаешь, наша очередь подошла. Девушка нам три комплекта на 45-ое и…, — переключился было Сергей на проводницу, но осёкся, вспомнив о том, что номера места своей попутчицы он не знает, тут же деловито осведомился у пребывающего в ступоре юного создания, — какие там ещё у нас места? (Капитан почему-то сразу понял, что девица едет не одна: таких особ обычно одних родители не отпускают).

— Двадцать второе и двадцать третье, — неуверенно пролепетала девица.

— Да-да, пометьте, девушка, — сорок пятое, двадцать второе и двадцать третье место предыдущего вагона, — со строгим видом произнёс капитан в сторону проводницы и, водрузив на себя плоскую кучу слегка пахнущего плесенью постельного белья, уверенно покинул пределы очереди.

Свершая слаломные телодвижения, он быстро достиг своего дополнительного вагона, даже не интересуясь, преследует ли его ещё наверняка не пришедшая в себя юная дева. Оказалось, дева преследовала. Как только капитан поравнялся с двадцать вторым и двадцать третьим местом, девица тут же неуверенно пропищала за его спиной:

— Куда же Вы, наши места здесь.

— Ах, да. Ваши места, наверное, действительно здесь, — поспешил исправиться капитан и со скрипом отсчитал два комплекта не желающего разделяться белья, положив его на указанную юной девой полку.