Повесть о Сашке

— У меня мама тоже умерла.

— В Ленинграде?

— Да, от голода.

— А у меня маму убили при артобстреле, — глухо сказал мальчик.

— Ничего, мы недавно им отомстили, сейчас они уже меньше будут стрелять по нашему городу.

— Ты откуда это знаешь?

— Знаю, — криво усмехнулась Сашка, вспомнив гигантский столб огня, поднявшийся над лесом во время диверсии на переезде.

Часа через два они снова побрели по болотистой местности. Они уже не тащились по воде, а перепрыгивали с кочки на кочку. И все бы ничего, но почти уже на подходе к лесу Петя поскользнулся и провалился в вонючую жижу. Сашка и девчонки помогли мальчишке выбраться, но в болоте остался его ботинок. Как теперь идти дальше? Сашка оторвала с березы кусок коры и Петя примотал его как мог ивовыми ветками.

Скорость передвижения их маленького отряда упала вдвое. Приближался вечер. Мальчик еле ковылял.

— Я на разведку, а вы пока посидите здесь, — сказала Сашка.

— Я тоже пойду с тобой, — встрепенулся Петя.

— Нет. Ты останешься здесь за старшего, и смотри, чтобы было тихо.

— Я хочу…

— Все «хотелки» и «просилки» оставить надо было дома. Ваша задача тихо сидеть, ничем не выдавая себя. Понятное задание?

— Понятно.

Сашка постаралась получше запомнить место, где оставила малышей и двинулась через лес по направлению к домику неприветливой Гали Полушки.

Идти ей пришлось недалеко. Увидев домик, Сашка решила посидеть и понаблюдать за ним из ближайших кустов. Она уже приметила, где ей лучше улечься, но секунду помедлила, вспоминая советы по скрытному наблюдению из «Справочника партизана» и выбрала другую позицию. Дело было в направлении ветра. Теперь ветер дул от избушки соответственно и теперь звуки, всего, что происходило рядом с домиком, были слышнее и до девочки даже доносился запах еды готовящейся там. Дом был старый и с окнами, заколоченными крест накрест досками. От чего бы это? Минут десять ничего не происходило, но наконец, раздался лай, и из дома вышла горбатая бабка с собакой на привязи. Бабка была странная в нелепой мужской кепке, рваном шарфе и галошах на босу ногу. Ее собака довольно крупная дворняга, страшно худая и лохматая, сделала несколько кругов по двору и требовательно гавкнула по направлению к Сашке. Девочка вся сжалась.

— Что гавкаешь? — недовольно прошамкала старуха.

Собака внимательно глянула на хозяйку и опять гавкнула.

— Заткнись. Хватит нюхать, дела сделала и домой.

Собака была с ней не согласна. Старуха разозлилась:

— Нет здесь никого. Давай в дом. Будь довольна, что не во дворе под дождем тебя держу, а как королева в доме живешь, — произнесла бабка.

Потом плюнула и схватила за веревку, затягивая упирающуюся собаку в дом.

Сашка еще с полчаса наблюдала за домом, но больше ничего интересного не увидела. Девочка тихонько поднялась и двинулась к малышам. Она чуть сбилась с пути и не сразу их нашла, но когда увидела знакомую ель — очень обрадовалась.

— Сейчас мы будем проситься на ночлег. Но помните, ни слова о партизанах и отряде. Если что, скажете о том, что мы идем к моей тетке в Егоровку. Но лучше молчите.

Подошли к домику все вместе, уже не таясь. Залаял пес. Бабка отозвалась не сразу, видимо привязывая собаку.

— Кто такие? — дверь старуха приоткрыла чуть-чуть и оттуда торчал лишь ее нос и поблескивал недобро глаз.

— Бабушка мы в Егоровку идем, вот заблудились.

— Я тебе не бабушка. Что надо?

— Нам бы переночевать где-то.

— У меня здесь не постоялый двор. В доме места нет. Идите куда шли.

— Можно хоть водицы попить?

— Ладно, ты одна заходи, а эти пусть во дворе постоят, а то еще заразу какую принесут.

Дверь приоткрылась побольше и девочка прошла внутрь. Сквозь забитые окна еле пробивались полоски вечернего света. Единственная комната в домике была сильно захламлена. Одна из кроватей была доверху завалена одеждой, к спинке второй кровати, на которой по всей видимости спала старуха, была привязана собака. Пес, увидев девочку, подпрыгнул и завилял хвостом.

«Нелегко, наверное, тебе живется у этой старой ведьмы» — подумала Сашка и потрепала пса по загривку. Он был не против.

— На, пей, — протянула старуха кружку.

Сашка сделала несколько глотков и сказала:

— Я детям тоже пить дам.

— Как знаешь.

Сашка вышла на крыльцо и по очереди всех напоила.

Возвращая кружку, она увидела на столе горшок со щами и яйца. Перехватив ее взгляд, старуха сказала:

— Не проси. Жрать не дам. Много вас таких сейчас бродит. Самой не хватает.

— Ладно, тетенька, я и не прошу.

— Хорошо, что ты меня из бабушек в тетеньки перевела.

Действительно женщина была не настолько уж и стара. Годы ей прибавляла сгорбленная фигура и полное отсутствие зубов. Увидав, что девочка смотрит на ее рот, женщина сказала:

— Не такая я уж и старая. Это все лагерь.

— Немецкий?

— Нет ваш — советский. Раскулаченная я. Раз корова была — значит кулаки. Там они и сгинули.

— Кто сгинул?

— Родные мои, батя и братья. На стройке коммунизма Беломоро-Балтийском канале. Теперь вот одна с собакой осталась.

— Совсем одна?

— Есть еще бестолковый племяш и все.

«Про племянника я знаю. И кем он служит, тоже знаю», — подумала Сашка, но вслух сказала:

— Спасибо, тетенька — мы пойдем.