Повесть о Сашке

— Галя Полушка никому и ничего не спускала. Ни в лагере, ни на свободе. Этим и жива.

Глава 25

— Саша, скажи, нам ещё долго идти?

— Долго, но маленькие потерпите еще чуток, сейчас пройдем немного пути, привал устроим, а там и до деревни недалеко.

— Скорей бы, а там немцев нет?

— Посмотрим, хотя не должно быть, Вольский узнавал, нам главное не сбиться с пути.

— Ну Саш, давай отдохнем.

— Веселей ребята, знаю, что устали, но надо немного поднажать.

Они шли, Сашка подбадривала их, особенно когда они проходили болота.

— Вокруг море, а в середине горе.

— Саша, ты о чем? Контузило тебя что ли во время обстрела?

— Ты сам контуженный.

«Хм, странно, Вольский говорил про одну топь, а про эту не слово, неужели я напутала?» — подумала Сашка, но вслух сказала:

— Так говорил мой брат Костя, когда мы гостили у бабушки в Одессе. Он рассказывал про Сахалинчик — район пролегал к огромному зданию, точнее к группе зданий похожих на старинный замок. Это так и называлось с давних времен Тюремным замком. А на самом деле это тюрьма, в которой заключенные ждали отправки в Сибирь по этапу. Иногда это ожидание отправки на Сахалин длилось полгода и более. Так в Одессе появился район Сахалинчик. Он считался самым мрачным, там в основном проживали бедняки — рабочие и те, кого считали уголовниками.

— Я не хочу там оказаться.

— Какой ты дурачок. В Одессе красиво, там море…

— А какое море?

— Огромное, Черное море. Я купалась в его заливе.

— Ты глупости рассказываешь, разве бывает чёрное море?

— Бывает и есть!

— Ага, как же, тогда кто в нем купается становится черным, а потом мама его ругает и отмывает поди целую вечность.

— Сашка рассмеялась. Ребятишки, тоже подхватили её смех.

— Нет, Петр, все совсем не так. А вы бы видели, какие там арбузы с дынями, — и она показала приблизительные размеры.

— Не дразни, а то есть хочется.

— А они зеленые? Арбузы? — не унималась самая младшая.

— Зеленые, а внутри красные и сладкие, будто сахарные.

— А дыни тоже большие и сладкие?

— Да, есть разные. Большие и маленькие, вкуснотища.

— Это точно, а что ещё там есть.

— А ещё там растёт» Фигово дерево»

— Эх врунья ты Сашка, разве бывает такое дерево? На нем что, фигушки растут? — подала голос Анютка.

— Нет, не фигушки, на нем инжир растет. Просто его так называют.

Сашке хотелось чтобы ребята отвлеклись и она бессовестно привирала. Инжир в Одессе на знаменитом рынке привоз она видела, но его привозят туда из Крыма, где гораздо теплее. Слово инжир вызвало у детей совсем другие ассоциации.

— Здорово, а я ни разу не ел ничего такого. Только яблоки, да ягоду всякую, а перед этим мне приходилось есть жир. Фу! — сморщилась одна из малявок.

— Какой жир?

— Любой. Мне мама давала рыбий. Он противный.

— Эх, учить Вас школота и учить! Этот жир я тоже ела. По одной чайной ложки, каждый день. Он очень полезный.

— Саш, а расскажи ещё что-нибудь интересное.

Приближалась полуденная жара, комары надоедали, они прошли топь, выбросили палки. Сашка дала им по ветке, чтобы обмахиваться и отпугивать насекомых. Лес начал редеть, это означало, что скоро будет открытая местность, начнутся поля, а там и деревенька.

— Саша, ну расскажи, пожалуйста.

— Когда — то на территории Одессы и Одесского залива была расположена древнегреческая колония, поэтому там иногда находят древнегреческие старинные предметы. А потом их относят в музей.

— Здорово! Вот я вырасту и тоже там найду огромный клад, но в музей не отдам, — сказал Петя.

— А что ты с ним сделаешь?

— Продам и куплю корову, а лучше две.

— Это ты проголодался, поэтому у тебя играют частнособственнические инстинкты.

— Что, что? Не понял.

— Ладно ребетня, привал!

Дети устало повалились на траву. В животах урчало.

— Я пойду и посмотрю, что и как, а Вы отсюда ни ногой, ясно? — наказывала она Петьке.

— Ясно Саша, ясно.

Сашке самой ужасно хотелось есть, много сил забрало это путешествие. В животе урчало. Было такое чувство, что она вернулась в блокадный Ленинград, где она когда — то голодала, а сейчас там голодает мать.