Повесть о великом инженере

Этих же принципов придерживался Шухов во всех областях своей инженерной деятельности. «Владимиру Григорьевичу достаточно было сообщить величину пролета и длину цеха для покрытия металлическими фермами,- свидетельствует А. П. Галанкин,- и он тут же назовет вам общий вес покрытия. Для резервуаров и барж достаточно было дать емкость, для мостов - длину пролета, уточнить - один или два пути, для водонапорной башни - емкость бака и высоту, чтобы он тотчас же точно определил вес требуемого металла. Для всех конструкций у Владимира Григорьевича были особые формулы, которыми он пользовался, чтобы немедленно определить общий вес металла».

В строительстве гиперболоидных башен Шухов неизменно сохраняет верность и другому своему принципу - по возможности облегчить труд людей, которые будут возводить созданные им конструкции. Вот почему он старается графически оформить проект так, чтобы не только дипломированный инженер, но и каждый мастер или десятник мог легко разобраться во всех деталях сложного и необычного сооружения.

Чертеж с условной разверткой пространственной сетки башни, так называемая эпюра, наглядно показывал расположение ног и колец жесткости, размещение 225 пересечений и 150 стыков элементов сетчатой башни. Несколько чертежей стыков и пересечений ног башни, приложенные к схеме, по существу, исчерпывали всю проектную документацию, выдаваемую технической конторой. Однако этого было вполне достаточно, чтобы составить точный заказ на материалы и уверенно вести строительные работы. Шу-ховский почерк, его всегдашнее стремление к наиболее простым и экономным, как выражался сам Владимир Григорьевич - наивыгоднейшим, решениям обнаруживаешь и в оформлении проектных материалов.

Столь же просты и рациональны методы монтажа гиперболоидных башен, разработанные Владимиром Григорьевичем. В местах пересечений стоек башни укладывается деревянный настил (как мы сегодня выразились бы - монтажная площадка), на котором можно вести сборку. С помощью небольшой ручной лебедки и системы блоков настил последовательно переносится с яруса на ярус. Meталлический резервуар полностью собирается на земле и поднимается на остов башни в готовом виде.

И здесь Шухов намного опередил свою эпоху, положив начало широко известным в наше время методам крупноблочного монтажа стальных конструкций. Эти методы Владимир Григорьевич применит много лет спустя для сборки Шаболовской радиобашни, а также для монтажа мачт линий высоковольтных электропередач.

Гиперболоидная башня, идея которой выкристаллизовалась у Шухова в результате последовательной целеустремленной работы над пространственными стальными конструкциями перекрытий, достойно завершает собой целый этап его инженерного творчества.

Много позднее, уже в середине нашего века, И. М. Бондаренко, использовавший шуховский гиперболоид для постройки железобетонных градирен, напишет: «Русская инженерная мысль в лице инженера Шухова создала стержневые гиперболические башни, завоевав в этой области приоритет; забывать это наследство нам, советским людям, непозволительно…».

Вечер на выставке

Вместе с друзьями - инженерами Зиминым и Тумским и профессором Кирпичевым - Владимир Григорьевич обходит выставку. Хлопотливая пора строительства позади, давно рассчитаны и отпущены рабочие. Теперь можно не спеша осмотреть павильоны, познакомиться поближе со странным городком, в причудливости и пестроте которого есть что-то нарочитое, невсамделишное, вызывающее мысль, что придет час, когда все эти нарядные постройки исчезнут без следа, так же внезапно, как появились.

Здесь довольно безлюдно. Приезжий литератор даже позволил себе сравнить Всероссийскую промышленную и художественную выставку с Сахарой, среди которой там и сям движутся человеческие фигурки. Зато выставочные рестораны «Омон» и «Эрмитаж» (отделение знаменитого московского трактира) битком набиты. В них всегда шумно и весело, это, пожалуй, самые посещаемые места на выставке. Что ни день - торжественные обеды и ужины. Звучат напыщенные речи о «празднике промышленности», о «прогрессе и благосостоянии империи», о «гигантских шагах отечественного производства». Оркестр играет туш. Ораторам неистово аплодируют. Очень много тостов и море шампанского.

Первенствует и задает тон российский капитал в облике коммерсанта или промышленника. Это уже не купец старого времени, которого полицмейстер мог безнаказанно драть за бороду. Теперешний негоциант или мануфактур-советник носит фрак, выписывает для супруги платья из Парижа, ездит лечиться на модные заграничные курорты, но, в сущности, остается тем же самодуром и полуварваром, как и его почтенный папаша, ходивший в высоких сапогах и в поддевке. И Шухова не удивляет особенно, когда изрядно подгулявший заводчик поливает соусом свою даму, рыча при этом: «Съем с подливкой!»

– Посмотрите, среди выставочных ресторанов ни одной народной столовой,- с горечью замечает профессор Кирпичев,- среди развлечений - ни одного для рабочих. Все для «чистой» публики! «Черная» публика здесь не у места, поэтому и не ходит на выставку.