Повесть о великом инженере

В журнале «Русское судоходство» (Шухов привык просматривать его еще с тех пор, как стал строить наливные баржи для Волги) в восьмидесятых годах прошлого столетия печатался из номера в номер роман «Роковая война». Автор его, по слухам, штабной офицер, рисовал картину войны империи против некоей сильной морской державы. Воображаемая война на море выглядела как цепь молниеносных побед. Под губительным огнем легких крейсеров превращаются в развалины береговые укрепления противника, тонут его линейпые корабли, даже не успевшие развести пары и выйти из гавани в открытое море. Война блистательно завершается полным разгромом вражеского флота на Тихом океане.

И вот двадцать лет спустя - внезапное нападение японцев на русские корабли в Порт-Артуре, неравный, героический бой с врагом крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец», трагедия Цусимы… Какая пропасть между радужными картинами романа и суровой действительностью!

Уже смыта кровь 1905 года с булыжника на площади у Зимнего дворца, уже погасли отблески пожара на восставшей Пресне, отзвучало эхо залпа, оборвавшего жизнь лейтенанта Шмидта на пустынном черноморском островке. Уже среди обеспеченной публики стихли разговоры о революции, обреченной на неудачу. Больше говорят о мельницах и кожевенных заводах, об ипотеках и учетном проценте, о нобелевских паях и калатинской меди, о доходных местах в правлениях новых банков и компаний.

Но под покровом благополучия зреют великие перемены. Среди окружения Шухова встречаются люди, которые не верят в возможность постепенно исправить вековую несправедливость, в силу доброй воли избранных. Один из них - Петр Кондратьевич Худяков, сверстник Шухова, профессор Московского высшего технического училища.

Крестьянский сын Петр Худяков учился в Московском высшем техническом училище на средства, выделенные фабрикантами Иваново-Вознесенска, задумавшими готовить ученых-специалистов для «русского Манчестера». Путь к профессорской кафедре был долог и тернист. Причина тому - «неблагородное происхождение». Все это не помешало Худякову стать выдающимся педагогом и энтузиастом технического образования. Он читал десятки курсов - от физики до технологии металлов, сопротивления материалов, деталей машин и поршневых насосов. Большую часть своих книг Петр Кондратьевич вынужден был издавать за свой счет, самолично выполнял чертежи, даже гравировал их сам на литографском камне. А ведь надо учесть, что в дореволюционной России техническая книга, выпущенная тиражом в 1000-1200 экземпляров, зачастую распродавалась только за десять - двенадцать лет. Зная, как нелегко приходилось подчас Худякову, Шухов старался помочь ему, пополняя его курсы важными примерами из своей богатой инженерной практики.

События русско-японской войны, революция 1905 года еще больше сблизили Шухова с Худяковым, известным прогрессивностью своих взглядов, отрицательным отношением к дворянско-чиновничьей бюрократии. Назревшая необходимость общественного переустройства, гражданский долг - вопросы, не раз обсуждавшиеся друзьями в долгих беседах.

Полную поддержку Шухова получает начинание группы членов Политехнического общества во главе с Худяковым, решивших нарисовать подлинную картину трагедии под Цусимой, назвать причины, которые привели к ней. Удобной формой для этого оказалось издание книги, посвященной памяти инженеров - воспитанников Московского высшего технического училища, служивших на военных кораблях в качестве механиков и погибших в Цусимском сражении.

Задуманная Худяковым как сборник биографических очерков, книга эта перерастает рамки первоначального замысла. Поступавшие к Петру Кондратьевичу письма и дневники погибших, воспоминания их родных, друзей, уцелевших участников Цусимской трагедии, наконец, материалы, опубликованные в печати,- все это подсказывает ему мысль вскрыть публично коренные причины неудачи русского флота в бою. Профессор Худяков хочет нарисовать общую картину неподготовленности и неумелости, этого застарелого недуга сановной бюрократии, «которая за свои действия и за бездействие фактически у нас никогда не несла и до сих пор еще не несет ни перед кем никакой ответственности». По просьбе Худякова Шухов берется написать для книги главу «Боевая мощь русского и японского флота во время войны 1904-1905 годов». Вот вкратце интересные и неожиданные выводы, к которым приходит Владимир Григорьевич после внимательного изучения технической и специальной литературы.

Царская Россия располагала накануне войны 18 броненосцами, из которых 9 были спущены на воду в 1898 году и позднее. Японский флот насчитывал только 7 броненосцев, в том числе лишь 3 постройки 1898 года и более поздней. Учитывая опыт испано-американской войны 1898 года, руководство русского военно-морского флота могло внести поправки в вооружение 9 строившихся броненосцев, чего не сделало.