Повесть о заколдованных шакалах. Древние тамильские легенды.

Навстречу Намби вышли жены путтурских брахманов. Они несли кувшины с чистой водой, зажженные светильники, горшки с проросшими семенами, свежие цветы и траву дарбха. Рассыпая порошки благовоний и разбрызгивая ароматную сандаловую воду, приблизились они к жениху.

— О! Так он красив, что глаза не устают глядеть на его красоту! — так женщины меж собой шептались. — Велики, видно, девочки этой заслуги[129], да и нам выпало немалое счастье лицезреть эту свадьбу, которой радуется земля.

Они запели сладкозвучные песни и стали кружиться в танце.

Говорили одни:

— Этот принц, будто волной, всколыхнул нас своим взглядом.

— О, какого чудного юношу этот яростный конь к нам несет! — говорили другие..

— Он святое воплощение цветущей юности, — так говорили нежные жены, когда мимо них жених проезжал.

Намби между тем приблизился к свадебному шатру, сошел с коня и вступил в пандар. Гости приветствовали его, дуя в раковины. Звуки эти были подобны глухому ворчанью грома в грозовом небе.

А теперь я расскажу о том, что произошло в пандаре. Рассказом этим был я спасен[130].

Вдруг в пандар явился не знакомый никому брахман. Он был стар и шел медленно, чуть спотыкаясь. Его высокий лоб был покрыт священным пеплом, а седые, в косицы заплетенные волосы колыхались от старческой дрожи головы. Ушная серьга оттягивала дряблую мочку, на груди болтался рубин, через плечо — брахманские нити. Белое одеяние с плеч его слабых опадало. В одной руке держал он зонтик, защищаясь им от солнечного зноя, в другой — бамбуковый посох.

Но был он старчески изысканно красив в ветхом своем дхоти[131] и в белых одеждах, перепоясанных травяной веревкой.

Да разве он — не средоточие красоты, не олицетворение великолепной зрелости? И не воплощена ли в нем прекрасная спокойная старость, к которой пришел он по испытанному пути, указанному святыми ведами?..

Когда незнакомец явился в пандар, там уже начали свершать свадебный обряд согласно предписаниям мудрых вед, прежде изреченных устами Шивы[132]. И вот, встав перед Намби и перед всем собранием, старик сказал:

— Вы все слушайте мое слово!

Собравшиеся брахманы и жених, льву подобный[133]

, оглядев пришельца, так ему сказали:

— Хорошо! Ваш приход для нас — благо, он — плод тапаса нашего. Что должно быть сказано, скажите!

Тогда незнакомец обратился к жениху:

— Должен ты ныне завершить нашу прежнюю великую тяжбу, а уж потом ты свершишь свой свадебный обряд.

Жених несравненный[134] так отвечал старику:

— Если и вправду есть у тебя ко мне тяжба, то свадьбы я не свершу, пока дело не закончу. Скажи, в чем это дело.

— Слушайте же, о брахманы! — сказал старик. — Этот навалуран[135] — мой раб. Вот и все, что я хотел вам сказать.

Услышав это, люди, что стояли и сидели в шатре, все рассмеялись:

— Думает ли он, этот старик, что говорит!

А жених, житель священного Навалура, поглядел в упор на брахмана и засмеялся:

— Да, разумное слово ты сказал!..

Старый же брахман, облаченный в ветхий дхоти, весь трясясь от старости, продолжал, глядя в лицо смеющемуся жениху:

— В стародавние времена отец твоего отца выдал мне долговую расписку. Поэтому ныне ты мой раб… Эй, раб, над чем ты смеешься?

У благородного, из незапятнанного рода происходящего Арурана исчезла улыбка с лица. Он сказал:

— Этот человек говорит, будто чистый брахман может быть рабом другого брахмана. Не сумасшедший ли он, этот старик?! — Сказал, а сам вдруг почувствовал, что уже зарождается в нем великая любовь к тому старому брахману.

— Пусть я сумасшедший, пусть даже я — злой дух. Ты столько дурного сказал обо мне, что уж никакими поношеньями не удивишь меня. А ведь ты совсем не знаешь меня. Эй, раб, тебе следует поменьше говорить![136]

. Как раб ты должен делать рабскую работу и подчиняться!

Сердце Намби таяло, наполняясь любовью, но слова старика распаляли его гнев!..

— Если долговая расписка существует, то сейчас я буду знать всю правду, — Сказал жених, глядя на того, в ком уже чувствовал друга[137]. — Так покажи скорей закладную!

А брахман ему в ответ:

— Тебе, рабу, нельзя видеть расписку. Вот им, брахманам, я покажу ее, а ты должен повиноваться и делать рабскую работу.

Тогда жених, все более гневаясь, подошел к брахману. Мог ли он знать, что дерзнул приблизиться к тому, к кому не смели приближаться Вишну и Брахма. Как только увидал брахман, что жених хочет выхватить у него расписку, тотчас побежал он от него через весь пандар. Однако Намби стал нагонять старика. Звеня ножными кольцами, жених подбежал к нему вплотную и выхватил расписку.

— Разве пристало брахману обращать в рабство себе подобного! — воскликнул жених и разорвал закладную. Вскрикнул тогда старик. Вскрикнул и за руку Навалара[138] схватил. Но люди разняли их.

— О муни, обучающий священным ведам, — обратились гости к старику, — ты в этом мире великого порядка встал на дурной путь и затеял ссору. Так скажи нам, откуда ты.

Старый брахман так ответил им: