Повесть о заколдованных шакалах. Древние тамильские легенды.

— Я живу неподалеку, дом мой — в Веннейналлуре[139]. Но я утверждаю, что жених совершил нечестный поступок. Он выказал грубую силу и, насильно, выхватив из моих рук расписку, разорвал ее. Но, так дурно поступив, жених тем самым доказал, что он — раб.

Аруран же взглянул на брахмана, на дряблые мочки его ушей, обремененные кольцами, и подумал: «Да, этот старик тягаться горазд». Но уже чуял он великую приверженность к этому старому брахману. Однако Аруран сказал:

— Если ты из Веннейналлура, то ступай туда, чтобы там вести с нами свою неправедную тяжбу[140].

Брахман же в ответ:

— Хорошо! Пусть даже в Веннейналлур пойдем мы, где издревле живут брахманы. Там я покажу этим знатокам четырех вед подлинную олу и обращу тебя в рабство.

Он пошел впереди, опираясь на посох, а жених быстро последовал за ним, словно влекомый его священным ликом: так магнит тянет за собою кусок железа! Пошли и родственники жениха, и его близкие.

— Что ж теперь будет! — говорили они.

Вскоре приблизились они к Веннейналлуру, городу, где издревле живут брахманы.

Здесь они предстали перед советом брахманской общины. Старый брахман обратился к собранию славных знатоков священного писания:

— Этот житель Арура своими руками разорвал закладную олу, доказывающую, что он обязан мне служить как раб. Вот в чем моя жалоба, о мудрецы!

Брахманы из собранья так ему ответили:

— Айя![141] Подумай, что ты говоришь! Ведь на этой великой земле брахман не может быть рабом брахмана!

На это одинокий[142] старец отвечал так:

— Расписка, которую он разорвал, была выдана мне его дедом. Значит, и он — должник мой.

Тогда лучшие из того собрания обратились к жениху:

— Если этот брахман действительно показал тебе такую расписку, то неужели ты надеялся выиграть тяжбу, разорвав олу?

А старик сказал:

— Пусть этот жених, не ведающий отклоненья от благого пути, скажет, что он обо всем этом думает.

И молвил тогда опечаленный Намби:

— О мужи, познавшие все священные книги! Вы знаете, что я — адишайва! Так неужели этот брахман может сделать меня своим рабом? Нет, это — иллюзия, это майя[143], что недоступна пониманью ума! Нет, нет, мне не под силу все это понять!..

Когда Намби Аруран сказал эту речь, праведные брахманы обратились к старцу:

— Ты говоришь, что он — твой раб в этом мире. Жестокие эти слова ты должен теперь доказать. Либо сошлись на древний обычай, либо покажи расписку, либо представь свидетельство соседей — одного из этих доказательств достаточно.

На это брахман отвечал:

— Та расписка, которую ты в гневе порвал, была лишь копией. Подлинную же олу я сохранил, и ею смогу подтвердить свои слова.

— Покажи!

— Я покажу. Но только если вы способны рассудить нас, не прибегая к насилью.

— О мудрый знаток четырех вед! Такому позору свершиться мы не дадим.

Старик ушел, но вскоре вернулся в собранье. И увидел Намби в руках у старика подлинник закладной. Подчиняясь приказу собрания, он принял у него расписку, почтительно поклонившись. Потом осторожно развернул ветхий свиток олы, расправил его и стал читать:

— Я, вед великих знаток, адишайва, уроженец Навалура и Арура житель, понимая двоякость вытекающих из сего последствий[144], написал в доме великого муни и здесь же отдаю ему, брахману старому, Сумасшедшему[145] из Веннейналлура расписку в том, что я и мои потомки будем наследственными его рабами. К этому вот моя подпись.

Услышали это брахманы, взглянули на неподделанные подписи и молвили:

— Это все правильно! — и добавили, обратившись к Сундарару: — Айя! Сам посмотри и скажи: доподлинно ли это деда твоего светлая подпись?

Намби молчал, а старик сказал брахманам:

— Теперь я предъявил ему расписку, из которой явствует, что он — мой раб. Если же сохранилась другая подпись его деда, то сравните ее с подписью на этой оле и скажите сами, есть ли тут подлог.

Так и сделали великие брахманы. Они повелели принести из хранилища другую олу с подписью деда жениха. Сравнив ее с первой, они сказали:

— О да! Подписи вполне подобны. Дело это закончено!

Вот что объявили члены собрания:

— О Намби, Арура житель, отныне ты принадлежишь этому старому муни, знатоку вед великих. Тяжбу ты проиграл, твой долг — повиноваться, как положено рабу.

Намби воскликнул:

— О, может быть, теперь мне приличествует молчать, но я не согласен с этим решеньем, хоть и вынесло его столь высокое собранье!

Тогда святые брахманы сказали дряхлому истцу:

— Великий муни! Покажи нам твой дом, о котором говорилось в расписке. Покажи, что принадлежит тебе в этом городе, в нашем славном городе.

И муни, который победил в тяжбе, сказал:

— Что ж, если ни один из вас не знает, где я живу, идемте, я поведу вас.

Он вышел, и вслед за ним двинулось все собрание великих брахманов, а с ними и Намби. Вот дошли они до храма Тируваруттурей[146], и первым вошел туда старик. Затем вошли остальные, но вдруг остановились, недоумевая: «Куда же он — исчез, этот старик, выигравший тяжбу?»

И стали восклицать они тогда:

— Что же это значит? Он «вошел в храм Шивы, как в свой дом!..