Повести и рассказы

Я послушно провел ее в очень необычный хлев. Это было совершенно древнее строение, лет, этак, под сто. Я показал Лидии призовую свиноматку тетки Эвелины, очень беременную суку сеттера, пару гнедых лошадей…

— Ты ездишь верхом, Харви?

— Нет, больше не езжу. Когда-то тетя Эвелина любила скакать на лошадях, но потом, после смерти мужа, перестала. Хотя конюшню сохранила. Из сентиментальных соображений, должно быть.

— Но как ты можешь удержаться, чтобы не покататься на таких красавчиках?

— Могу вот. Я много ездил когда-то со своим отцом. А теперь как-то поднадоело.

— А со мной поездил бы?

— Не знаю. Может быть.

Затем я показал ей старинную повозку, косилку, а также собачью упряжь — когда я был маленьким, для меня запрягали нашего волкодава. Слово за слово, Лидия вконец оттаяла, и потом, когда мы покидали скотный двор, уже повисла у меня на руке, рассуждая, насколько замечательно было бы иметь такой загородной дом, чтобы растить своих детишек.

— Ты не согласен, Харви?

Я сказал, что не знаю, но думаю, что детишек лучше растить в городе.

— Что за ерунда, Харви? Ой, вот и твоя славная тетушка вернулась!

По аллее величаво катил джип. В гараже у тети Эвелины стоял хороший современный автомобиль, но она предпочитала разъезжать на этом пугале с открытым верхом. При одном только взгляде на нее, гордо восседающую за рулем уродца полувоенного образца, меня кидало в дрожь, но тетю Эвелину подобные пустяки никогда не волновали. Остановив джип, она лихо выпрыгнула из него, обняла меня, чмокнула в щеку и громко заявила, что Лидия прелесть, и на сей раз я уже не должен упустить своего счастья, непременно женившись на ней. Не самые мудрые слова, подумал я, поскольку Лидия стояла в двух шагах от нас, жадно ловя каждое слово.

— Что ж, вам виднее, — кротко произнес я.

— Помоги мне с этими пакетами, Харви, — попросила тетя Эвелина. — И не бурчи себе под нос. Знаешь ведь, что я этого не выношу. Именно четкая вразумительная речь и отличает человека от животных.

— Бедный Харви, он вечно так расстраивается, когда речь заходит о женитьбе, — сказала Лидия. — Мне кажется — это его больное место.

— Слушай, помолчи в тряпочку, — рявкнул я.

— Как ты смеешь так разговаривать с юной дамой? — воскликнула тетя Эвелина.

— Он всегда так со мной обращается, — вероломно пожаловалась Лидия. Я ведь ему только добра желаю, а он только и думает, что об этом дурацком колье. Как будто оно и впрямь принесет ему богатство…

— Ну хорошо, — вздохнул я. — Вы победили. Могу я теперь занести эти вещи внутрь?

— Сначала извинись, — потребовала тетя Эвелина.

— Я ошень звиняйсь, — расшаркался я.

Мы занесли в дом пакеты и свертки, а тетя предложила угостить нас коктейлем.

— Немного водки с томатным соком тебе не повредит, Харви, предложила она. — И можешь тогда рассказать мне о тех неприятностях, которые ты в очередной раз имел глупость навлечь на свою голову. Только сначала я должна обсудить все приготовления с миссис Сокол, ведь сегодня вечером у меня ужинают четверо гостей. Для меня это большое событие. А ты можешь пока показать Лидии наш дом. Это очень интересный дом, моя дорогая, — обратилась она к Лидии. — В округе Бакс таких довольно много. Разные его части отстраивались в разное время, поэтому в нем полным-полно занятных пыльных уголков, флигелей, пристроек и винтовых лестниц. Некоторым постройкам уже около двухсот лет.

Я послушно повел Лидию на экскурсию. Я показал ей спальни и комнаты для гостей, большую игровую комнату Хиллери и меньшую детскую, некогда предназначавшуюся моему младшему брату — тому самому, который погиб в автокатастрофе. Ничего в ней не изменилось. Игрушки и пластмассовые модели кораблей, которые он с таким восторгом собирал, оставались на прежних местах.

— Шесть лет прошло, но здесь все так же, как и тогда.

— Почему?

— Наверное, потому что она хочет все помнить, — предположил я. Кстати, я не ослышался — она сказала, что к ужину ждет четверых?

— По-моему, да.

— Кто это, хотел бы я знать.

— Спроси у нее.

Тетушка занималась тем, что смешивала свои «дококтейльные аперитивы», как она сама их называла. Довольно простые — водка с томатным соком в равных пропорциях, — но они так замечательно утоляли жажду, что гости обычно поглощали их по несколько штук кряду. Впрочем, на сей раз я поинтересовался, нельзя ли мне получить взамен пиво. Тетя Эвелина с некоторым, как мне показалось, неудовольствием согласилась, но потребовала, чтобы за пивом я отправился на кухню сам.

Когда я вернулся в гостиную, она объясняла Лидии, что никогда не могла взять в толк, с какой стати я вдруг решил стать частным сыщиком в страховой компании. Более нелепого поступка нельзя было, на ее взгляд, и представить. Мои мысли тем временем витали в облаках. Из оцепенения меня вывел голос тетки:

— Что за ерунду ты мне наговорил по поводу того, что вам грозит смертельная опасность?

— Неужели я именно так и сказал?

— Разумеется, Харви, не могла же я ослышаться. В следующий раз…

Я перебил ее, все еще поглощенный своими мыслями:

— Тетя Эвелина, вам никогда не приходилось слышать фамилию фон Кессельринг?