Повести и рассказы

Секретарша Алекса Хантера встретила меня довольно радушно и тут же помчалась к боссу возвестить о моем появлении. В соответствии с установившимся обычаем, Хантер заставил меня прождать пять минут. Когда я вошел, он, склонившись над письменным столом, сосредоточенно водил пером по бумаге. Я кашлянул. Хантер продолжал строчить. Наконец, не поднимая головы, спросил:

— Ну что, Крим, потерпел крах?

— Пошли вы в задницу, — тихо промолвил я.

Подействовало. Приподняв голову, Хантер промолвил:

— Во вторник тебя не было, вчера — тоже. По-моему, тебе надоело у нас работать.

— Осточертело — так точнее.

— Что-то ты сегодня слишком разговорчивый, Харви. Я бы, на твоем месте, отдал колье, а потом болтал.

— Только и всего? — хмыкнул я. — Пожалуйста, масса Хантер, сэр.

Я небрежно швырнул колье ему на стол.

К чести Хантера, он и глазом не моргнул. Взял колье в руку, присмотрелся, повертел и брезгливо отбросил в сторону.

— Подделка. И довольно дрянная.

— Верно, это подделка. Всего лишь скверная копия. Но именно она была украдена и именно за нее компания должна была выложить четверть миллиона. Перед вами та самая вещица, на поиски которой вы меня отрядили.

— Докажи.

— Меня от вас блевать тянет, — процедил я. И вручил копию показаний Лидии. — Вот, ознакомьтесь.

Хантер прочитал и покачал головой.

— Этого мало. Где сейчас Сарбайны?

— В тюрьме.

— Ты издеваешься надо мной, Крим?

— Загляните в дневные газеты.

— Они уже должны быть у секретарши, — произнес Хантер. Нажав на кнопку внутренней связи, он попросил газеты, а еще полминуты спустя обалдело глазел на кипу свежих выпусков, первые страницы которых пестрели сообщениями об аресте Сарбайнов.

— Кому мы должны сдать колье? — спросил Хантер.

— Лейтенанту Ротшильду. Впрочем, он его еще не видел. Как и ни один другой полицейский. Это целиком моя заслуга. Выкладывайте бабки. И поживее.

— Ты что обалдел, Харви? Пятьдесят тысяч!

— Сию минуту, — жестко процедил я. — Выпишите чек. Нет — два чека по двадцать пять тысяч. Один — на мое имя, а второй — на имя Сары Коттер.

— Но это невозможно, Харви. Во-первых, я должен переговорить с Ротшильдом. Во-вторых, подписать чек может только мистер Смидли.

— Так поговорите с Ротшильдом. А потом — бегом к Смидли. И вообще, какое мне дело до ваших дурацких проблем? Я добыл вам колье и сэкономил компании двести тысяч. Гоните деньги!

* * *

Прошло, должно быть, целых полчаса, прежде чем меня вызвал Смидли. Битых десять минут он рассыпался в похвалах моим талантам и уговаривал меня остаться служить в компании. Но я был непреклонен.

Затем я ждал, пока бухгалтер оформлял чеки. Когда я, наконец, спустился, Лидия стояла на прежнем месте, но лицо превратилось в вытянутую серую маску, а по щекам катились слезы.

Когда я ее окликнул, она медленно повернулась, словно не веря своим ушам, и лишь потом отважилась улыбнуться.

— Ты боялась, что я удрал, да? — спросил я.

Лидия молча кивнула.

— Да, высокого же ты обо мне мнения, — вздохнул я.

— Не ругай меня, Харви, — с трудом пролепетала она. — Мне показалось, что я прождала целую вечность, а пятьдесят тысяч — слишком большие деньги.

— Деньги как деньги, — пожал плечами я и вручил ей чек.

— Что это, Харви?

— Так, пустячок. Твоя доля. Двадцать пять кусков.

Ее глаза расширились.

— Харви…

— Я решил, что так будет по честному. Так что тебе вовсе ни к чему выходить за меня замуж. На эти деньги можно долго продержаться.

— Да, Харви, долго.

— Ну вот и все. Я жутко проголодался. Пойдем пообедаем.

— С удовольствием.

— А после обеда завалим в банк.

— Хорошо.

— А что потом?

Лидия подняла на меня свои прелестные заплаканные глаза.

— Харви, ты не смог бы отвезти меня в Нью-Хоуп? К тете Эвелине.

— Смог бы. Но — зачем?

— Она мне страшно нравится. Потом… Я бы хотела сыграть свадьбу в этом старом особняке. А ты, Харви?

— Я… э-ээ… Я тоже.

Лидия всхлипнула.

— Харви! Ты ведь ни разу даже по-настоящему не обнял и не поцеловал меня! Ни разу!

* * *

Вот там-то, на углу Пятой авеню и Пятьдесят первой улицы, это и случилось впервые. Впрочем, мы же были в Нью-Йорке, и никто из сотен прохожих даже не покосился в нашу сторону.

― ФИЛЛИС ―