Повести Невериона

– Когда мы все, как и ты, пришли в изумление – Белхэм, отец, брат и я, – Венн сказала с не менее удивительной скромностью: «Принцип фонтана может понять всякий варвар, глядя на водопад, но то, что показала вам я, останется чудом, пока земля крутится вокруг солнца. Человечество будет раз за разом постигать это чудо, забывать и вновь постигать. И эти постижения и забвения будут обозначать подъем и упадок цивилизации столь же верно, как гипсовое изделие Белхэма обозначает холмы и долы вашего сада». Дом наш стоит ниже этой хижины, и я думала, слушая Венн: «Власть, переходя с места на место, тоже запоминает…» Отсюда и начался мой интерес к магии того рода, что ты наблюдала на Новом Рынке. Венн в тот же день уехала, а Белхэм так расстроился, что ночью напился и буянил, шатаясь по всему пригороду. Его нанимали многие семьи ставить фонтаны в садах, но я всегда считала, что наши всех красивее. – Госпожа Кейн, не закрывая дверь хижины, вернулась к скамье, где так и лежал нож Ини, вздохнула и села. В этот миг она казалась Прин особенно хрупкой и особенно удивительной. – Идея магии до того проста, что странно, почему она… Впрочем, и Белхэм не понимал того, что для Венн было ясно как день. Так вот: в любом состязании или схватке всегда есть более сильный и более слабый, и у обоих есть какая-то власть. А поскольку магия существует, сильному лучше поостеречься, если он хочет сохранить свое преимущество. Ты не слишком сильна, я не слишком слаба, и мы с тобой за власть не тягаемся. Ты хочешь знать, зачем тебя сюда привели, я хочу знать, зачем ты согласилась на это. По-моему, с моей стороны только честно тебя об этом спросить, раз ты уже так много обо мне знаешь!

Прин снова села на траву, чувствуя мятую юбку под одной ягодицей и колючий прут под другой.

– Позвольте мне тогда воспользоваться своей малой властью и попросить, чтобы сначала ответили вы.

– Ты и сама уже знаешь, – ответила госпожа Кейн со знакомой двойственной улыбкой. – Я велела тебя привести из ревности.

– К кому?

– К Бирюзе. – Дама сгорбилась, сжав руки на покрытых синей тканью коленях. – Прошло уже месяца три с тех пор, как она нашла свою Дикую Ини – в том же городском саду, где я нашла ее саму два с половиной года назад. Бирюза легко заводит друзей; они разговорились, Ини сводила ее на Шпору, она пригласила Ини сюда. Мы погуляли по саду, Ини пришла в восторг и негласно поступила ко мне на службу. Ты уже поняла, что между ними нет ничего такого, к чему стоило бы ревновать, и все же я ревновала. Вот и решила взять в дом первую же красивую девушку, которую увижу на улице.

– Это я-то красивая?

– Не в общепринятом смысле.

– Бирюза, вот кто красавица.

– Да… спору нет. Думаю, она самая красивая из всех знакомых мне женщин.

– Значит, у меня нет… черт и линий, от которых замирало бы сердце?

– Дорогая, – засмеялась госпожа, – для меня таких черт и линий не существует, а Бирюза попросту не знает, что они у нее есть. Знают все остальные, уличные девчонки только что из провинции с отпечатком убийства на лицах…

Прин так и застыла. Откуда госпожа Кейн может знать о том человеке в подвале?

– Вот-вот, у тебя сейчас именно такое лицо. Угрюмое, подозрительное.

Прин только и оставалось, что рассмеяться.

– Но это же нечестно. Бирюза питает к Ини такие чувства, а сама злится из-за того, что вы взяли меня.

– Честно, нечестно… Только детишки на Старом Рынке жалуются отцу, что у брата сахарная тростинка длиннее. Бог-горшечник, слепивший нас, расписал и обжег не всех одинаково.

– Значит, мне придется уйти?

– Девочка, у меня и в мыслях не было взять тебя секретаршей вместо Бирюзы – я бы скорей на дракона села! Но случилось так, что ты умеешь читать и писать – в наши дни грамотных все больше становится. Я об этом не знала, когда впервые тебя увидела, хотя Бирюза уверена, что у меня с самого начала был такой умысел. Я, со своей стороны, не верю, что она только за должность свою волновалась, хотя через час или через неделю она будет настаивать, что так всё и было. Она ничем не лучше Эрги: тот полагает, что всякой молодой женщине, с которой он меня видит, я намерена оставить все свое состояние. Такие ошибочные суждения встречаются часто и почти столь же сильны, как и верные.

– А как вы поступите с Ини?

– Она останется у меня, пока ей не придет пора уходить – и решать, когда это время настанет, будем мы с Бирюзой и она сама.

– Странно это, – вздохнула Прин. – Вы взяли меня как раз для того, чтобы заставить Бирюзу ревновать…

– Разве я так сказала? – удивилась госпожа Кейн. – Да нет же…

– Мне так подумалось.