Повести о чекистах

— Кто это, по-вашему, угрожал нам?

— Похоже, сам Стефан. Голос-то его.

— Почему он так хорохорится? Может, в подземелье есть другой ход?

— Иного хода нет, — возразил проводник. — Это мне доподлинно известно.

— Может, гранатами? — К ним подполз Свирин.

— Нет, — спокойно сказал Винокуров. — Мы подождем. Торопиться нам некуда. День только начинается.

Прошел час. Винокуров вновь попытался принудить осажденных к сдаче, но пещера ответила молчанием. Тогда он подозвал двух автоматчиков и скомандовал:

— Ударьте поверху, чтобы глина полетела им на голову. Это впечатляет.

Несколько очередей из автоматов наполнили пещеру шумом и пылью. Винокуров опять предложил сдаваться.

— Решайте, пока не поздно! Подстрекатели погубят вас!

В проеме показались грязные, заросшие бородами люди. Щурясь от дневного света, они вяло выползали из своего убежища с поднятыми руками.

— Имя? Кличка? — торопил их Винокуров.

— Удод Самойло…

— Козьма Ковун…

— Микола Деркач…

— А вы чего отстаете? — Свирин вскинул глаза на очередного, который еле передвигал ногами. — Фамилия, прозвище?

— Так то ж Трохим Нагнибеда, — ответил за него Деркач. — У него неладно з брюхом.

— Следующий!

— Ондрей Пробейголова! — крикнул рослый детина. — Псевдо у мене нема, я… — Он не успел договорить. Хлесткий выстрел в пещере заставил его обернуться. Все переглянулись.

— Стефан, кажись, того… Сподобился…

— Хоменко, Калита, за мной, — скомандовал Винокуров и первым ринулся в пещеру. Оттуда повалили клубы дыма.

Через несколько минут в проеме пещеры показался сгорбленный человек с вымазанным сажей лицом. Его вели Хоменко и Калита. Затем появился Винокуров, неся два автомата. Он попросил Пивня и Свирина вынести из пещеры все остальное. Вскоре они вытащили большой обуглившийся ящик, в котором виднелся ствол от пулемета. Поставив ящик на землю, капитан вынул из кармана покоробленную огнем металлическую пластинку и потускневший от гари пистолет «ТТ». Протянул майору. Винокуров приставил пластинку к рукоятке пистолета и вполголоса заметил:

— Вы правы, это части одного целого. Приобщите к описи.

Пленных выстроили около пещеры.

— Ваш главарь подпалил свое логово и, видимо, сам покончил с собой, — объявил им Винокуров. — Кто из вас Чайка?

— Такой птахи у нас не водится, — отозвался Удод.

— Э, нет, Самойло, — возразил ему Ковун. — Чайка у тебя под боком, — и, переведя взгляд на субъекта с перепачканным лицом, отрубил: — Вот эта птица!

Бандиты зашушукались, повернув головы к Чайке.

— Да ты не в себе… Да это же пан Лихой! — воскликнул Удод и пальцем повертел у виска.

— Так-то оно так, но мне доподлинно известно, что он прозывается Чайка!

— Откуда вам известно? — подошел к нему Винокуров.

— Коли Фабрици заявился с сим паном в наш курень, то попросил дежурного Дрына доложить по начальству, что он привел с собой Чайку из Рахова, — уточнил Ковун. — Я в ту пору был рядом з Дрыном. Утром Хустовец приставил меня в услужение к Чайке и наказал величать его паном Лихим.

— Брешешь ты, чертов оборотень. Подлизываешься к эмгебистам! — Сжав кулаки, Удод кинулся на собрата, но солдат преградил ему путь автоматом.

Винокуров попросил указанного Ковуном человека назвать свое настоящее имя.

— Не торопись, начальник. Я исповедоваться здесь не стану, — огрызнулся тот.

— Как вам будет угодно, поговорим потом…

Подошел Свирин и подал майору командировочное удостоверение на имя экспедитора артели «Червонный луч» Сосюры.

— Вот, обнаружил в бумагах…

Глава XXII

И НАСТАЛ ДЕНЬ…

В кабинет Чащина вошел Винокуров. Поприветствовав подполковника и капитана Свирина, он сбросил плащ и устало опустился на стул.

— Тесновата оказалась предвариловка, — недовольно бросил он. — Я с трудом разместил в ней всех привезенных.

Чащин хитровато взглянул на своего заместителя и заметил:

— Ничего, посидят в тесноте. Не в санаторий прибыли.

Александр Лукич действительно был сегодня в сильно возбужденном состоянии. Ему хотелось немного побыть одному для того, чтобы собраться с мыслями. Но только он перешагнул порог своего кабинета, как тут же попросил разрешения войти капитан Свирин, и вот теперь Винокуров. Он, конечно, ждал их обоих, но чуть позже.

Дело в том, что сегодня утром они с женой проводили во Львов Ксению. Она уезжала по вызову из института. Ей сообщали, что она принята на первый курс и что, если она приедет в указанный срок, получит место в общежитии. Поэтому девушка тут же стала собираться в дорогу. Поезд уходил утром.

От посещения отдела Ксения отказалась.

— Потом, — уклончиво ответила она на предложение Александра Лукича зайти и попрощаться с сослуживцами. — Ведь придется что-то говорить, а у меня все мысли сейчас вразброд. Увольте меня, товарищ подполковник, от этой аудиенции, — она просительно заглянула в глаза.