Повести разных лет

М а р ь я  Л ь в о в н а (входит). Миша, из вас вышел бы идеальный арестант.

Б о ч а р о в (странно взглянув на нее). Вы думаете, Марья Львовна?

П о л е ж а е в. Почему арестант? Кстати, перед отъездом мы так торопились, что забыли даже присесть, как полагается при проводах. Может, это сейчас не поздно?

Смеясь, рассаживаются. Полежаев сразу же углубляется в свою записную книжку.

М а р ь я  Л ь в о в н а (тихо Бочарову, пока Полежаев занят). Никогда не сознается, что устал. Ну, хоть угомонился. А впрочем, я страшно рада, что он веселый. Все-таки развлекся поездкой. Он ужасно переживал войну, сидя здесь. Последнее время его поддерживала одна надежда на проект, который он представил перед отъездом министру. Что? Он не слышит, когда читает…

П о л е ж а е в (закрыв блокнот). Сейчас примемся за работу.

М а р ь я  Л ь в о в н а (обиженно). Да ну вас! Сейчас будем чай пить.

П о л е ж а е в. Какой чай после пяти банкетов!

В передней раздается звонок.

М а р ь я  Л ь в о в н а (со вздохом идет открывать). Ох как не хочется сейчас больше никого видеть!

П о л е ж а е в (живо). Муся, это, наверное, Викентий Михайлович; он раньше меня вернулся в Питер. (Бочарову.) Вот и другой помощник явился.

Входит  В о р о б ь е в, худощавый блондин.

В о р о б ь е в (здоровается с Полежаевым, сразу же беспокойно Бочарову). Ты уже сказал, да?

Б о ч а р о в (невозмутимо). Нет.

В о р о б ь е в. Почему?

Б о ч а р о в (пожимает плечами). Еще не сказал.

В о р о б ь е в. Глупо. Я нарочно пришел сейчас, пока Дмитрий Илларионович не успел уйти в университет. А ты еще раньше здесь — и молчал.

Б о ч а р о в. Я и сейчас молчу.

В о р о б ь е в. Совершенно тебя не понимаю. Тебе это было гораздо удобнее. А теперь, когда мы уже встревожили Дмитрия Илларионовича…

П о л е ж а е в (иронически наблюдая за ними). …то не худо бы ему объяснить, в чем дело. Долго вы будете пререкаться?

В о р о б ь е в (растерянно). Дмитрий…

П о л е ж а е в (резко)

. Да, я. В чем дело? Илларионович.

В о р о б ь е в (совсем, потерянно). Дело в том… (И вдруг разрыдался.)

Общий переполох, во время которого Полежаев незаметно для всех исчезает из комнаты. Воробьева усаживают в кресло, приносят воды.

М а р ь я  Л ь в о в н а. Еще попейте, голубчик. Миша, еще воды!

Б о ч а р о в (гладит его по плечу). Успокойся, Викентий.

В о р о б ь е в (пьет воду, зубы его стучат о стакан). Миша, я не могу… Миша, так жалко…

Б о ч а р о в. Успокойся.

В о р о б ь е в. Ты расскажешь? Все? Да?

Б о ч а р о в. Да, да, успокойся.

В о р о б ь е в. Не обращай на меня внимания. Это сейчас пройдет. (Ему неловко. Ко всем, просительно.) Не обращайте на меня внимания… Мне очень стыдно перед Дмитрием Илларионовичем.

Смотрят — Полежаева в комнате нет.

М а р ь я  Л ь в о в н а (немного смущенно). Должно быть, ему надоело, и он пошел заниматься. (Видя, что Бочаров направился в кабинет.) Миша, пока не надо. Остынет, тогда позовет или сам выйдет. (Воробьеву, с виноватой улыбкой.) Ужасно не любит семейные происшествия.

Б о ч а р о в (ворчит про себя). И я не люблю, признаться.

М а р ь я  Л ь в о в н а. Миша, молчите, пожалуйста. (Воробьеву.) Викентий Михайлович, что случилось?

Воробьев молчит, совсем подавленный.

(Переводит взгляд на Бочарова.) Что-нибудь очень плохое, должно быть? Да? (Нетерпеливо.) Да или нет?

Б о ч а р о в (спокойным и густым басом). Проект похоронен, Марья Львовна.

Пауза.

М а р ь я  Л ь в о в н а (тихо). Не понимаю.

В о р о б ь е в. Докладная записка Дмитрия Илларионовича, которую он подал перед отъездом, об учреждении Академии прикладной ботаники в помощь России, поражаемой недородами…

М а р ь я  Л ь в о в н а (нетерпеливо). Да знаю, знаю… Мне ли не знать?! Ну?

В о р о б ь е в (нервно). Проект отвергнут министром.

М а р ь я  Л ь в о в н а (быстро). Причина?

В о р о б ь е в. Сочли невыполнимым в настоящее время. Война, разруха…

Б о ч а р о в (спокойно). Есть и еще причина. Проект полежаевский. (Подчеркивает последнее слово.)

Пауза.

М а р ь я  Л ь в о в н а (тихо). Да, конечно.

Пауза.