Повезло?

Правда, все же «весовые категории» были слишком разные. Так что лишившаяся глаза, с разодраной мордой, висящей на огрызке шкуры ноздрей и щекой, но с хрипом втягивающая в легкие воздух, тварь еще раз дернула пастью превратившуюся в безжизненную кровавую тряпочку тушку отважной зверушки, и поперла на меня. И вот так, на ходу, выловила полный магазин из АО - по-моему, я ее как минимум до самого желудка издырявил, а то и до хвоста… И при этом отделался буквально несколькими синяками, ссадиной на голове, ободранными локтями и изувеченным в хлам подсумком на рюкзаке. Потом оказалось, что и лежавший там магазин к «дегтяреву», пачка «висперовских» патронов и несколько упаковок таблеток для обеззараживания тоже – того… Из пачки патронов я достал целыми только пять штук! Остальные помяты, продавлены, а то и пробиты когтями! Магазин треснул, часть таблеток раскрошилась, а сам подсумок стал чуть ли не тесьмой… При этом даже рюкзак не пострадал. Благо, встроенный каркас неплохо распределил удар по спине, так что хорошая экипировка, как это не банально, действительно полезная вещь!

Но мое внимание привлек какой-то скрежещущий писк, а потом и шевеление возле погибшей достойной смертью зверушки. Нагнувшись ближе, я увидел два комка с лапками, копошащихся возле мертвого тельца. А присмотревшись, понял и беззаветную агрессивность погибшей – возле нее копошились детеныши! Два мелких неведомых зверька, пушистых и каких-то расплывающихся. Вот надо же так… Я ж, получается, их мамашу того… подставил, если по-человечески. Не будь меня тут – та тварь и внимания бы, похоже, на гнездо этих не обратила, а и обратила бы, то напасть рискнула бы врядли… Неплохо защищающая детенышей самка зверюгу подрала… И что теперь делать? Это ж дикие… кстати, а кто именно?! Посмотреть? Ну, если кинутся – то пусть живут, как смогут, мяса дам из запасов немного, и все – чем им я еще могу помочь? Вот бы кинулись…

Это судьба. Когда я, подобрав совершенно не пострадавший «дегтярев», подошел к мертвой тушке с длинным и даже сейчас пушистым, хоть и залитым кровью и содержимым кишечника хвостом, два крохотных комка мягкой шерсти сначала взъерошились, но после того, как я, убедившись в стопроцентной смерти напавшей заразы, опустил автомат, вдруг принюхались, подкатились под ноги и жалобно заскулили! И даже не дернулись, когда я поднял оба комка ладонями.

Я люблю кошек. Я нахожу их куда более интересными зверьками, чем собаки. Да, псы (мелочь вроде болонок, чихуа или шпицев – других мелких по породам не помню – я вообще за собак не считаю) обычно беспредельно преданны и верны хозяевам – хотя, в случае с теми же кавказскими овчарами и кое-какими еще породами, особенно бойцовыми, это куда как спорный вопрос… Но кошачьи, помимо заметно большего изящества и красоты, привлекают меня именно своей независимостью, граничащей с самодостаточностью, очень разборчивой любовью к хозяевам, хитростью и даже какой-то бесшабашностью. Выбросить «на улицу» двух котят, мать которых меня спасла?! Я не способен на это…

В руках у меня, деликатно вцепившись коготками, лежали два маленьких котенка. И выглядели они просто невероятно! Длиннейшие, относительно тела, и удивительно пушистые хвостики, как и непривычно огромные глаза, делали их похожими на Земных маргаев, южноамериканских диких кошек. Общее строение тела при этом больше подошло бы гепарду, или, скорее, сервалу, такое же поджарое и длиннолапое, и с такой же вытянутой шеей, но не настолько «велосипедное», как у самой быстрой кошки на Земле. Ну а на закуску – голова на этой шее выглядела так, как выглядят головы каракалов, с такими же мощными челюстями, вытянутыми вперед, здоровыми ушами-локаторами и невероятно густыми и длинными кисточками на этих ушах! И все четыре мутных еще, едва открывшихся глаза с такой тоской и надеждой уставились на меня, что я сам толком и не заметил, как оба комка перекочевали мне за пазуху…

Котят я отнес в фургон, устроил в деревянном коробе из-под тушенки, застеленом парой полотенец и курткой от «афганки», рядом поставил еще один похожий, до половины заполненый лесной почвой…Но сделал это после того, как нарубил сухостоя, отнес на руках мертвую кошку на импровизированную «кроду», поднес опять заскуливших котят к голове матери, а потом поджег костер и стоял рядом, следя за кустарником и деревьями, пока жарко пылающий огонь не стал рдеющими углями…

А потом еще перерыл полкемпера в поисках сухого молока и яичного поршка – вспомнил, как совал что-то такое в самый дальний угол «на всякий случай»…

26-е число 1-го месяца, берег реки, перекаты.