Поворот за мостом (СИ)

— Никого не нашли, никаких следов, вся земля вокруг была выжжена. Я думаю, полицейские делали свою работу спустя рукава, наш шериф — давний приятель Томпсона. Джефф клялся, что видел тачку одного из его работяг поблизости, когда ехал ко мне. Он сам тогда работал на лесопилке и знал его. Это был какой-то мексиканец-нелегал — его нашли, но, согласно показаниям, он просто подбросил Эрни до дома. Доказательств его причастности не было, следствие длилось почти год, да и Эрни, когда пришел в себя, сказал, что тот просто довез его из бара до фермы, но все и так поняли, кто в этом замешан.

С каждым словом голос Акселя становился все злее и злее, в нем отчетливо звучала ненависть и какая-то тоскливая безысходность.

— Расскажи мне о Джеффе?

— Он… Замечательный человек. Мой лучший друг. Джефф первый ушел с лесопилки, когда пошли слухи, что это дело рук Томпсона, за ним потянулись и другие. Ему — да и нам всем, — в тот год пришлось нелегко. А потом… Потом он сглупил, может, из-за проблем с деньгами. Я тогда хватался за любую работу, пахал днем и ночью, продал часть земли, чтобы выбраться из долгов. Мы редко виделись. Хотя он признал свою вину, я думаю, что его могли подставить или предложить сознаться за вознаграждение. Но даже мне он ничего не рассказал — кроме того, что действительно напился и вломился в чертов бар.

— Эрин ведь видела его машину, — не подумав, брякнула я.

— Откуда ты знаешь?

— Лидия сказала.

— Эти же люди сказали моему отцу, что ты сбежала от мужа, помнишь?

— Прости.

— Знаешь, даже мой отец думает, что я был с ним в ту ночь. Прошу тебя, не уподобляйся им. Все это домыслы, не имеющие ко мне отношения. — И тут он добавил, грустно рассмеявшись: — Будь я с ним, нас бы не поймали.

Мы помолчали. Я обдумывала все услышанное.

Впереди уже замаячила вывеска над покосившимся забором, собранным из грубо отесанных стволов: «Летний лагерь бойскаутов Сильвер-вуд». В низине за оградой открывался вид на длинные деревянные постройки и маленький пруд. Эрни нигде не было видно.

— Еще вопросы?

У меня были вопросы. Но он уже на них отвечал — и ответ меня не успокоил. По крайней мере, ненадолго.

— Где ты все время пропадаешь?

— Я же говорил, что ездил по делам. Продавал кроликов. Договаривался с кое-кем об аренде оборудования для сбора урожая на этот сезон, — Аксель говорил медленно, как будто слегка настороженно.

— Целый день?

— Если ты хочешь знать, бываю ли я у Беллы: да, бываю. Я помогаю им, чем могу, потому что она жена моего лучшего друга.

Мне стало стыдно за все свои подозрения.

— Прости, — повторила я.

— Еще что-нибудь?

— Есть тут поблизости кинотеатры?

— Хочешь в кино?

— Да, было бы здорово.

— Есть, в часе езды отсюда. Давай съездим в воскресенье?

Мы въехали в лагерь и свернули на узкую дорожку, ведущую к поляне в отдалении от домиков — Эрни и Бонни стояли там, окруженные толпой галдящих детей.

Стоило нам спешиться, как к Акселю подскочила миловидная девушка-вожатая. Вряд ли ей было больше лет, чем мне — темная, цвета горького шоколада, гладкая кожа, афро-косы до плеч, белоснежная улыбка. На ее руки, чуть не по локоть, были нанизаны десятки самодельных браслетов из бисера и ниток. Явно вчерашняя школьница. Ее напарник, круглолицый парень с улыбкой от уха до уха, поздоровался с нами и тут же куда-то сбежал.

Девушка тут же принялась беззастенчиво флиртовать с Акселем, почти не замечая меня. Я стояла в сторонке, вежливо улыбаясь, хотя и чувствовала, что мне она с каждой минутой нравится все меньше и меньше.

— Да-да, сейчас все решим, — перебил Аксель непрекращающийся поток ее болтовни. — Кэт, познакомься, это моя девушка…

С ее лица на мгновение сползла улыбка, а моя в один миг стала куда искренней. Я протянула ей ладонь.

— Я Э… Эмма.

— Кэт.

Мы обменялись неловким рукопожатием. Дети, что, видимо, готовились к нашему приходу, принесли с собой капустных листов и моркови — скормив Клайду его часть угощения в первую же минуту, они начали верещать и спорить, кто первый пойдет кататься. Всем им было лет по десять-двенадцать, и, пересчитав мысленно эту шайку, я решила, что мы тут застрянем на целую неделю, пока каждый покатается на лошади.

Судя по всему, схема прогулок была отработана уже давно: Аксель и Эрни подсаживали в седло по ребенку и вели лошадей неторопливым шагом вдоль пруда. Поначалу я наворачивала круги вместе с ними. Мы болтали о том о сем. Мне нравилось наблюдать, как Аксель взаимодействует с детьми. На самом деле, это было даже забавно: он был очень серьезен, разговаривал с ними, как со взрослыми и стоически объяснял раз за разом правила поведения в седле и как устроена упряжь. Все подопечные лагеря, в особенности девочки, были им очарованы — и я заодно. Потом Эрни отдал поводья Бонни мне, а сам убежал в лагерный буфет, где его, видимо, подкармливали сердобольные поварихи.

Вскоре у меня начала болеть нога. Солнце нещадно припекало. Вернувшись, Эрни сменил Акселя на посту, и мы смогли отойти в тень, чтобы отдохнуть.