Повседневная жизнь Арзамаса-16

Постоянно брались пробы воды, которые тщательно исследовались. Наконец признали воду пригодной к орошению и для водопоя скота, она была безвредна и для человека. Испытатели спокойно купались и ели рыбу: линей, сазанов, сорогу, карпов, которые со временем появились в водохранилище в больших количествах. И местное население стало поить табуны лошадей и отары овец водой из Чаганского озера. Были годы, когда кроме озера Чаган в этих местах летом воды вообще не оставалось. Однако в одно страшно засушливое лето И. Ф. Турчин и начальник полигона генерал-лейтенант Н. Н. Виноградов неожиданно оказались в роли «подопытных кроликов».

В своей книге И. Ф. Турчин так рассказал об этом: «Я в это время на полигоне № 2 в горах Дегелена с экспедицией проводил испытания изделий. Вдруг неожиданно к нам вертолетом прилетает начальник полигона генерал-лейтенант Н. Н. Виноградов и заявляет-. „Иван Федорович, звонил секретарь Семипалатинского обкома КПСС т. Карпенко, просил срочно прибыть в поселок Чаган“. — „Зачем?“ — спрашиваю. Оказывается, в этот засушливый год близлежащие к озеру колхозы, совхозы согнали весь свой скот: рогатый, лошадей, верблюдов, овец — в район озера Чаган. Таким образом, корма на полях совхоза поселка Чаган почти все были потравлены, вытоптаны. Между руководителями хозяйств возникли скандалы, доходившие до драк. Пошли жалобы в разные инстанции.

И вот кто-то пустил слух, что весь скот, который пьет воду из искусственного озера, заражен радиоактивностью. Поднялась паника, хотя полигон систематически контролировал радиационную обстановку воды в воронке и озере: все было нормально, о чем регулярно докладывали в обком КПСС. Но когда возникла сумятица, обкому не поверили. Все руководители этих совхозов и колхозов собрались в поселке Чаган и потребовали прибытия секретаря обкома и представителей создателей озера: „Вот вы поезжайте к людям и доказывайте, что вода чистая!“ Щекотливое дело… Но честь „фирмы“ надо защищать, тем более мы уже не раз купались в этом озере, ловили и ели рыбу. Заместителем по режиму в экспедиции был подполковник Ю. А. Ворошилов, берем его с собой и летим в Чаган.

Дело было весной — прекрасный, солнечный, теплый день. Подлетаем к поселку, видим, около него на зеленой лужайке толпа народа. Садимся, выходим, знакомимся. Секретарь обкома КПСС Карпенко (я с ним был ранее знаком; человек пожилой, мужичок — простой, скромный, хитроватый) вежливо приглашает сесть за временно сбитый из досок длинный-предлинный стол. А в конце этого стола, поперек, стоит небольшой столик, нас троих приглашает за него. На всех столах стоят чугунки, котелки, накрытые сковородками. Николай Николаевич Виноградов, начальник полигона, толкает: „Понял?“ — „Понял!“ Карпенко обращается к нам троим: „Уважаемые гости, у нас в Казахстане издревле существует обычай: когда принимают гостей, сначала их накормят, а уж потом ведут разговор. Согласны ли вы с этим?“ Отвечаем: „Да, согласны“. Открываем котелки и чугунки: в одних из них вареная говядина, в других — баранина. Мы с Юрием Александровичем Ворошиловым были голодны, так как не успели позавтракать. Съев содержимое одного котелка, принимаемся за второй — мясо вареное, свежее, вкусное. Все сидят тихо, смотрят только на нас. Никто даже не притронулся к своим котелкам, наблюдают. Наевшись досыта, вытираем руки, губы, благодарим за вкусный завтрак. Секретарь обкома, обращаясь ко всем сидящим, спрашивает: „Ну что, товарищи, будут вопросы?“ Все хором: „Нет! Все ясно“. Хохот. Они выбрали верный метод проверки: если мы откажемся есть мясо, значит, оно радиоактивное; если же будем есть, да еще с таким удовольствием, то чистое, а распространенный слух — провокация. Поблагодарив хозяев за теплый прием, прекрасный завтрак, сели в вертолет и улетели, оставив их решать свои проблемы»[129]

.

Таким образом, проведенный опыт показал, что ядерную энергию можно и нужно использовать в народно-хозяйственных целях, что в дальнейшем целесообразно рассматривать возможность проведения большинства подземных экспериментов не в штольнях, а в скважинах. Это дает выигрыш в стоимости и во времени.

Если 15 января 1965 года в интересах народного хозяйства был подорван ядерный заряд на реке Чаган на небольшой относительно глубине, так как опыт был на выброс и фактически экспериментальным, то в дальнейшем необходимо было перейти на более глубокое заложение зарядов в скважинах. В связи с этим усовершенствовались основные схемно-конструкторские решения и эксплуатационные приемы. Для этого были разработаны корпуса изделий, которые выдерживали бы гидравлическое давление на глубине 1500 метров. Была применена защита от электромагнитных наводок, необходимая при одновременном подрыве двух и более изделий как в одной скважине, так и в нескольких. Автором первых разработок был инженер В. А. Кузнецов.