Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века

За дверью с улицы – лестница на второй этаж. Раздевает в передней почтенный седобородый старец в сюртуке. Рядом – ярко освещенные зал, гостиная. За роялем тапер. Ходят вереницами девицы. Гости – мужчины всякого возраста и сословия от стариков до гимназистов (но, вероятно, такому беда, если дойдет до начальства). Перекидываются шутками, двусмысленностями, иногда танцуют. Мужчина подходит к женщине и уводит ее по другой лестнице в третий этаж».

Писатель Яков Коробов, которому в юности пришлось вместе с артелью строителей работать в районе Драчевки, оставил описание нравов, царивших в том специфическом районе Москвы:

«Вся она с прилегающими к ней переулками: Мясным, Сергиевским, Соболевским сплошь была занята публичными домами. На Цветном бульваре днем и ночью целыми стаями бродили проститутки. Уличный разврат был неотъемлемым правом всей этой местности. У каждого дома в подъезде стояли продажные женщины и заманивали прохожих. У каждой такой особы был свой подход к „мужчине“, которым они и пользовались без стеснения. Одни играли на слабых струнах человеческой натуры – действовали лестью и лаской:

– Красавец писаный, барин хороший, зайди, я тебя с праздником сделаю...

Другие – проще и злее:

– Эй ты! Иди, я тебя...

«Бесчувственных», не отзывающихся на их призывы, они бесцеремонно крыли матом.

В «домах» этого не допускали. Содержатели строго следили, чтобы девушка вела себя прилично с гостями, и стоило только кому-нибудь пожаловаться, как для обидчицы тут же наступала расплата: хлестали по щекам, таскали за волосы.

Вот в таком пекле мы очутились с братом, в таком возрасте, когда женщина особенно владела нашим воображением.

Работали мы на фасаде, на четвертом этаже. Днем жизнь заведений временно затихала. Девицы спали, отдыхая от ночного бесшабашного разгула, и вот отсюда, с лесов я видел возможность наблюдать изнанку этой красивой и веселой по внешности жизни.

Напротив нас, только через узенькую уличку, стоял старый дом, переполненный исключительно «гулящими» женщинами. В открытые окна, не знающие занавесок, можно было наблюдать времяпровождение жилицы в течение всего дня и ночи.

В каждой комнате жила одна или две «девушки». Обстановка, можно сказать, «классическая» для их ремесла: постель, стол, два стула и маленький столик с тазом и кувшином воды. Утро, после бурно и пьяно проведенной ночи, для них наступало около двух часов дня.

Лениво подняв голову с подушки, «девушка» долго сидит на постели, сжимая виски руками. Потом начинает тянуться к бутылкам, опорожненным за ночь, и собирает капли, чтобы опохмелиться. Понемногу приходит в себя и начинает приводить в порядок оскверненное и загаженное за ночь тело. Все это проделывается самым откровенным образом. Если наши рабочие не выдерживают и в самые пикантные моменты начинают гоготать, она только презрительно показывает язык или, обнажив тыловую часть тела, становится в далеко не эстетичную позу.

Эти женщины не считали нас потребителями и не имели к нам уважения.

Часов в шесть-семь вечера она уходит на бульвар и чаще всего возвращается с мужчиной. Потребитель ведет себя не так просто и открыто, как им приобретенный товар. Он прежде всего начинает оглядываться и прислушиваться, как мышь, попавшая в западню. Нерешительно снимает верхнее платье и долго выбирает место, куда бы положить его, очевидно брезгуя всем, что здесь находится. Робко показывает на незанавешенное окно, дама делает неопределенный жест и валится на постель в самой отвратительной, но, несомненно, самой неотразимой, по ее мнению, позе. Гость начинает возбуждаться. Спеша и волнуясь, он кидает вещи куда попало.

Из карманов летят часы, кошелек, расческа, но собирать некогда. Дама торопит, позируя на неопрятной постели.

Чаше всего, собираясь уходить, потребитель ищет оброненные вещи, но они редко находятся, и, обругав не один раз искусительницу, гость спешит убраться подобру-поздорову.

Эта картинка относится к потребителю среднего возраста и достатка, молодежь ведет себя иначе.

Юноша входит с напускной развязанностью, старается быть дерзким, чтобы девица не заподозрила в нем малоопытного кавалера. Садится на что попало: на постель, на стул и даже на стол, если попадается на глаза. Хозяйка начинает играть на слабых струнах пьяного человека:

– В глотке пересохло, пошли пивца парочку...

Стоит ли толковать о таком пустяке! Из кармана самым небрежным образом летит бумажка. Свободная подруга бежит в лавочку, а дама начинает занимать гостя.

Гость шалеет от первого приступа опытной девицы и забывает, что послано за пивом. Становится дерзко-настойчивым, обнажает себя первым в расчете произвести впечатление на барышню и вместе с тем, для собственного возбуждения, любуется своим мужеством.

В таких случаях посланная еще не успевает вернуться с пивом, как девица уже выпроваживает своего гостя, если убедится, что у того не густо в кармане.