Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта начала XX века

В отношении других своих напитков, не попавших в струю общественного ажиотажа, торговому дому П. П. Смирнова приходилось идти традиционным путем. Рекламируя продукцию, сын знаменитого водочника либо ссылался на репутацию, завоеванную батюшкой, либо превозносил пользу от употребления «смирновской». Примером может служить «фирменная» реклама «лекарства в дурную погоду»: «Хинная водка – чудное средство от простуды и лихорадки. Попробуйте ее. Если вы живете вдали от аптеки или собираетесь в дорогу, то захватите с собой бутылочку Хинной Петра Смирнова».

Иначе построила рекламную кампанию фирма «Н. Л. Шустов и сын». «Шустовский» коньяк стали пропагандировать посредством поэзии. Так, в преддверии Масленицы в 1910 году на страницах «Голоса Москвы» среди рекламных объявлений появилась рубрика «Русский поэт», в которой было опубликовано такое «классическое» стихотворение:

«Выхожу один я на дорогу;Сквозь туман кремнистый путь блестит;Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,И звезда с звездою говорит».И моим овладевают духомВ миг один прохлада и простор,И ловлю я изощренным слухомЭтих звезд интимный разговор.Говорит мерцающей соседкеПолунощная блестящая звезда:«На земле, там радости не редки,Мы же их не знаем никогда.Суждено нам недреманным окомВидеть только радости других,

Между тем, как на посту высокомНе дано нам радостей своих.А внизу, на маленькой планете,Лишь захочет, может смертный всякПить без меры дома и в буфетеПревосходный Шустовский коньяк.

После «Лермонтова» «шустовские» поэты стали регулярно воспевать достоинства коньяка. Шагая в ногу со временем, менее чем за четыре года стихотворная реклама прошла путь от элегий, басен и баллад, где страстные песни соловья звучали в унисон со звоном «янтарной струи» в стакан, до декадентских виршей:

Мир – это шайкаМародеров,Где, что ни шаг,То лжец или тать.Мне одномуТакой дан норов,Чтоб эту с...ьУсмирять!Не буду петь я:

«Mia cara»...«Ночной зефирСтруит эфир»...Но, как гроза,Как Божья кара,Заставлю дрогнутьЦелый мир!Я в рестораны .И трактиры,Как зоркий страж,Начну входить,И стану петь,Бряцая лирой: —Коньяк... Шустова...Бросьте... пить!Рысак ли бешеный

Промчится,Спадет ли с зданияКирпич,Студент ли вздумаетНапиться, —Я буду всехРазить, как бич!Я стану самСебе дивиться...Людей сдержуЯ, как уздой,И буду в жизненномПотокеДля всех живойСковородой,Где станут жариться

Пороки!..

Параллельно с «Русскими поэтами» Шустов с сыном развлекали публику анекдотами под рубрикой «Сценки и шаржи». Среди трех историй, предлагавшихся читателю, вторая по счету всегда содержала упоминание рекламируемого напитка:

– Ты куда сегодня?

– В Свободный клуб. А ты?

– К «Яру»... Так где же мы встретимся?

– Если попадешь в Сущевскую часть, там и увидимся.

На бульваре

Он: Как сегодня холодно, не правда ли, сударыня?

Она: Если вы хотите согреть меня шустовским коньяком, то я ничего не имею против, только зачем же предисловия?

Верность

«– Клянусь тебе, Лиза, что своему мужу больше трех раз я не изменяла, впрочем, забыла, еще один раз.

– А давно ты замужем?

– Вот уже третий месяц».

Кроме продавцов горячительных напитков, пространные рекламные тексты «с выдумками» помешали в газетах владельцы ресторанов. Об одном из них вспоминал Н. Д. Дмитриев: