Повседневная жизнь российского спецназа

Отцовские сверстники занимались на ковре, получали разряды, а отец в углу со штангой боролся, с тиснув зубы. Я его спрашивал, почему он не бросил борьбу. Товарищи по спортзалу его подкалывали, конца и края тренировкам видно не было, а отец таскал гири, штанги. Отец ответил просто: «Я поставил себе цель и ее добивался. Хотя иногда было желание все бросить. Но ты ведь тоже свой институт летный не бросаешь. Тоже идешь к цели». Здесь отец прав. В этом я его сын от макушки до пяток.

А потом тренер вызвал его на ковер. И отец с ним боролся. Несколько раз полетел на ковер, но после этого занятия для отца стали совсем другими. Скоро он стал призером, а затем и чемпионом Алтайского края в своей весовой категории. А бороться ему приходилось с мужчинами, потому что не каждый пацан в его возрасте весит девяносто килограммов. Тяжко ему приходилось. У мужиков все-таки сила совсем другая, чем у мальчишек, но отец никогда не сдавался.

После школы и армейской службы отец поступил в Алтайский государственный университет на юридический факультет. Женился рано. Ромка в него пошел. Правда, Ромка институт закончил, а отец на втором курсе перевелся на заочное отделение и пошел работать в милицию. Стал патрульно-постовым в 1986 году, в районном отделе. Мама работала воспитателем в детском садике.

Когда учился уже на третьем курсе института, его назначили участковым инспектором в село, находившееся за пятьдесят километров от районного центра.

Машины ему, конечно, не дали. А село большое, пешком его не обойдешь. Отец смеялся, вспоминая. Говорил: «Выхожу один я на дорогу…» Ловил попутки и так перемещался по своему участку, пока не завоевал авторитет у председателя колхоза и тот не выделил отцу старенький «москвич».

Что в селе за работа? Мелкие кражи, хулиганство, драки, пьянство. Участковому часто приходилось оформлять документы на пьяниц и отправлять их в ЛТП.

Отец вспоминал об одном таком алкаше, даже фамилию его до сих пор помнит — Самарин. Оформил отец на него все документы, а отправлять в ЛТП не торопился. Четверо детей у Самарина, и жена одна бьется из последних сил. Отец уже сделал так, чтобы зарплату мужа только жене на руке выдавали, а Самарин все пьянствует и хулиганит безбожно.

В один из профилактических обходов отец зашел к Самарину домой. И снова начал его увещевать. Угрожал, что документы для ЛТП уже готовы, их только надо отдать на подпись начальству, и загремит Самарин на лечение надолго. «Клянусь, начальник, пить не буду!» — обещал пьяница.

Немного успокоенный отец пошел дальше по участку и через некоторое время, проходя мимо пилорамы, увидел в ней свет и услышал доносившиеся оттуда веселые голоса. Решил пойти посмотреть, кто там так веселится и по какому поводу.

Зашел. Самарин во главе стола. А на столе — это в перестроечное время, когда водку выдавали по талонам, — не привычный для села самогон, а самая что ни на есть настоящая водка. Отец, конечно, завелся:

«Знаете что, мужики, — говорит, — если бы с вами не было вот этого товарища, — и он указал на Самарина, — я бы и слова вам в упрек не сказал. После работы расслабляйтесь, имеете право, лишь бы все тихо и спокойно. Но сорок минут назад я с этим человеком разговаривал и он мне божился, что пить не будет, а сам уже со стаканом тут, в вашей теплой компании».

Отец схватил со стола бутылку и стал ее выливать прямо на пол. Самарин, мужичонка хулиганистый, кинулся отнимать бутылку.

«Не отдам! — кричит. — Вы ее не покупали. Я на честные, трудовые приобретал!»

Но и отец сдаваться не собирался. Взял аккуратно Самарина за запястье и сжимал его до тех пор, пока Самарин сам бутылку не отпустил и она разбилась о бетонный пол.

«Дал же нам Бог участкового!» — услышал отец брошенные вслед слова.

А через год, уже на четвертом курсе, отец стал следователем Романовского РОВД. Через восемь лет службы его назначили начальником следственного отделения и с этой должности направили учиться в Академию Управления МВД.

До этого отец, как и другие милиционеры, по три-четыре месяца не получал зарплату. Жили огородом и скотину держали. Я хорошо помню то время. Ничего лишнего себе позволить не могли. Мы родителям по хозяйству помогали. А потом и мамину должность сократили, ее детский садик закрыли. Тогда, наверное, отец уже окончательно принял решение не возвращаться на Алтай, пусть даже на должность начальника райотдела, которую ему обещали после окончания академии.

Да, мы жили все эти годы в общежитии, но отец поступил в СОБР РУБОП по Московской области и был очень доволен службой, хотя и война была, и эти проклятые командировки, которые выматывали нервы нам всем и особенно маме.

Отряд и для отца, и для нас стал вторым домом. Со старыми сослуживцами отец поддерживает отношения до сих пор. С дядей Лешей Кузьминым они хорошие друзья. Дядя Леша полковник милиции, был командиром отделения в СОБРе. Много у отца друзей-собровцев. Отряд для отца — это отдельная история».