Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

Предположительно заказ ОГПУ на создание подобного рода игрового кино (назвать показанное кинодокументом невозможно, ничего общего с тем, что происходило на Соловках в то время, картина не имела) поступил после того, как на Западе появились первые публикации бывших узников СЛОНа (освободившихся и бежавших).

В своей книге «Лагери смерти в СССР» Николай Игнатьевич Киселев-Громов, бывший сотрудник ОГПУ, служивший в инспекционно-следственном Управлении СЛОНа и впоследствии бежавший в Финляндию, так описывал съемки фильма на острове:

«Летом 1928 года УСЛОН получил от Лубянки-2 совершенно секретное отношение, в котором писалось примерно так: “Мировая буржуазия и прихвостни из второго, желтого интернационала ведут ожесточенную антисоветскую агитацию... В целях борьбы с ней вам надлежит принять меры к освещению истинного положения в СССР путем воссоздания действительной жизни СЛОНовского заключенного в кинофильме ‘Соловки’ ”.

В кремле Соловецкого монастыря есть небольшая площадка, засаженная деревьями. На эту площадку привели, конечно, в строю, заключенных женщин. Так как одеяние их совершенно не подходило для чекистского фильма, их предварительно нарядили в платья расстрелянных в Москве каэрок. Такой одежды в 1928 году было привезено два вагона... Ротным командирам было приказано привести, тоже, конечно, в строю, заключенных мужчин, имевших собственную хорошую одежду. Начальник команды духового оркестра, чекист, вывел оркестр на площадку и приказал наигрывать вальсы. Измученные заключенные не знали, что им делать, и стояли унылой, безразличной толпой... ротные командиры врезались в толпу заключенных и стали расталкивать их, чтобы они не стояли скучившись.

На Соловках она (15 рота) называется “строительной ротой”. В ней помещаются заключенные квалифицированного труда: плотники, столяры, бондари и проч. Заключенные этой роты размещены в двух этажах. В роте двухъярусные нары, неимоверная грязь и вонь; темно, сыро и всегда холодно. Никаких столов и скамеек нет: заключенные обедают на нарах, кто как приспособится. Одним словом, для “правдивого” фильма обстановка роты была не подходящая... Так как ни один заключенный не имел собственных, в прямом значении этих слов, постельных принадлежностей, то было приказано выдать на время простыни, одеяла, подушки... роту и ее помещение было приказано вымыть.

Характерно: за нелегальное свидание заключенного мужчины с заключенной женщиной в СЛОНе полагается от 14 до 30 суток карцера, за повторение этого “преступления” — от шести месяцев до одного года штрафного изолятора; на фильме же, который, может быть, пришлось и придется, читатель, видеть и вам, заключенные мужчины весело прогуливаются под ручку с заключенными женщинами... Много есть и других, хорошо сфабрикованных картин в этом подлом фильме... Фильм сделан не плохо: в нем много прекрасных соловецких видов с лесами, озерами, морем и другими суровыми красотами северной природы, но нет главного: нет Кондострова, нет вырытых в земле “крикушников”, нет “Секирки”, нет женщин, одетых в мешки (они живут на Анзеровском острове); на нем не увидите вы заключенных с отрубленными пальцами и кистями рук... Вообще там нет слез, крови, великих мук и смертей, которыми переполнена действительная жизнь действительных заключенных СЛОНа».

Пропагандистский фильм предполагалось показать как иностранному, так и советскому зрителю, чтобы опровергнуть «измышления» бывших заключенных о «гуманном» лагере особого назначения. Интересна реакция на «Соловки» в СССР— рабочие (целевая аудитория), которым была показана картина, были возмущены тем, насколько хорошо живется преступникам, а также было высказано недоумение, почему советская власть так терпима и добра к своим врагам. В результате фильм был снят с проката и положен на полку. Лишь в 1988 году стараниями историка и сценариста Виктора Листова и режиссера Марины Голдовской картина была извлечена из архива и стала доступна широкому зрителю.

...И, наконец, шестое отделения СЛОНа, более известное как «могилевская губерния», находилось на Кондострове в бывшем Никольском скиту. Изначально сюда отправляли провалившихся стукачей, а также информаторов лагерной администрации. Делалось это специально, потому как в противном случае им грозила неминуемая «нечаянная» смерть где-нибудь на лесоповале, в заводской каптерке или отхожем месте.