Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков

Сладостно-злаяГрусть, что Амор мне дал,Жжет, заставляяПесней унять накалСтрасти: пылая,Я б Вас в объятьях сжал,Но, столь желая,Я Вас лишь созерцал.Что ж, я в Ваших руках;Видя гневный их взмах,Превращаюсь я в прах,Так как верен обету;К Вам стремлюсь, будто к свету,Я, блуждая впотьмах;Вас я славлю в стихах.

* * *

Пусть, гнев являя,Амор Вас охранял,Премного зла яИз-за него приял,Радость былая

Ушла, я грустен, шал:Любви желая,От ее плачу жал.От любви я исчах,С Вами я нежен в снах,Наяву ж — не в ладах,Напоказ всему свету,За какую монетуВы мой примете страх?Ибо я вновь в бегах.

* * *

Эскиз к портретуЯ набросать хотел:Улыбку эту,Стан, что строен и бел.Когда б воспетуМной, как воспеть я смелВас, быть заветуС Богом — в Раю б я пел!Вам я служить готовРади десятка слов;

Мне дарёных платковНе храню, не ищите!Нет во мне прежней прыти,Нежных дам тщетен зов.Мой алтарь — Ваш альков.

* * *

Я рад рассвету:Едва он заалел,Любви приметуЯ в нем найти успел;Не вняв запрету,Я пал, лишь Вас узрел;Увы, поэтуЛюбить — один удел.Неприветлив Ваш кров,Нрав Ваш тверд и суров.Я лишен всех даров:Что ж, кто может — берите!Только мне разрешитеЖдать, что дрогнет засов,Коль мой жребий таков.

* * *

Тоскою рвитеСердце мне пополам,Но в дом впуститеАмора — пусть он самВ тайном укрытьеВозведет себе храм;Слух свой склонитеК слезным моим мольбам.Причиняя мне вред,Злом Вы полните свет;Коль одну из беседВы б вели с прямотою,Сказав, чего я стою,Любите Вы иль нет,Я б не ждал столько лет.

* * *

Я слаб в защите —Крепость без боя сдам;Милость явите —Честь будет призом Вам;

Знать не велитеЗависти к королям:Быть в Вашей свитеМне приятней, чем там.Коль пошлете мне вследЛишь прохладный привет,Им я буду согрет.Ах, любви полнотоюДушу мою — пустоюОставлять Вам не след.Что ни жест, то запрет!

* * *

Пусть Ваш ответ — запрет,Вас считаю святоюИ стремлюсь со тщетоюСвой исполнить обет,Худших не чая бед.

* * *

Эн Раймон, красотоюВ рабство взят Ваш сосед,Жертва ее побед.

И когда эн Раймон де Кастель Руссильон услыхал кансону, которую сложил Гильем для жены его, он призвал Гильема явиться к нему как бы для беседы довольно далеко от замка, и отрубил ему голову, и положил ее в охотничью сумку, а сердце вырезал из тела и положил вместе с головой. Вернувшись же в замок, он приказал изжарить сердце и подать его на стол жене, и заставил ее съесть его; а она не знала, что она ест. Когда же кончила она есть, встал эн Раймон и сказал жене, что съела она сердце эн Гильема де Кабестаня, и показал голову, и спросил ее, пришлось ли сердце Гильема ей по вкусу. И она как услышала, что он ей сказал, и увидела голову эн Гильема, и узнала ее, то, отвечая ему, сказала, что сердце было такое хорошее и вкусное, что никогда никакая пища и никакое питье не заглушат у нее во рту вкуса, который оставило сердце сеньора Гильема. И тогда кинулся на нее эн Раймон с мечом, она же побежала от него, бросилась с балкона и разбила себе голову.