Пожиратель звезд

Да уж, только и остается вспомнить мартышку с очками, хорошо хоть у меня хвоста нет. Элии же рассказывал! Но краснеть от собственной безграмотности я не стала, а храбро натянула наушники на голову. Интересно, что за музыку я издаю, тьфу, создаю?

Тук-тук, робко стукнуло сердце, тик-так. Я закрыла глаза и прислушалась. Стук пальцев по корпусу гитары, легкий перебор струн. Куда все ушло? – печально спросил незнакомый женский голос. Далеко-далеко тихим раскатом грома ударил мощный органный аккорд, запахло мокрыми опавшими листьями, зашуршал назойливый осенний дождик. И в самом деле, куда все ушло?

Когда-то, давным-давно, я жила, притерпевшись к жизни, совершенно неустроенной по сравнению с нынешней, но мне было очень неплохо. Разве комфорт – это все? Сердце стучало так же правильно и сердито, как метроном. Снова пальцы пробежали по тонкому дереву гитары, заставляя звучать его нежно и пронзительно. Ларискин голос запел старую студенческую песенку, мне захотелось плакать. Все ушло, все! От моей прошлой жизни не осталось ничего, кроме комнатного лимона. Слабый запах его цветов резко перебил одуряющий аромат ветки с апельсинами.

Желто-синий цветок-птица на длинном стебле закачался перед глазами, смущенно улыбнулся рыжеватый, слегка шевельнул губами, как будто что-то хотел сказать. Боже, помоги мне встретить этого человека! Я хочу снова увидеть его полузабытое лицо…

Ты хочешь быть здесь? Хочешь? Хор голосов, в которых я отчетливо различала голоса исчезнувших друзей, укоризненно спрашивал меня под аккомпанемент отчаянно колотившегося сердца. Печальный голос саксофона, рыдая, поддержал их. Ты хочешь быть здесь? Хочу! Жизнеутверждающая дробь барабана бодро поддержала меня. Да, да, да! И еще раз да! Незнакомый женский голос… Хотя почему незнакомый, это же мой собственный голос твердит в одном ритме с барабаном, твердит одно и тоже: да, да, да, все прошло, тик-так, тик-так, впереди пустота и без-на-де-га… Но я все равно никогда больше не буду плакать!

Да уж, музыка еще та, конечно, но все-таки это именно музыка. Я решительно открыла глаза, сняла наушники. Где мы, интересно, и когда прибудем?

Ригелианин сидел, откинувшись на спинку сиденья, в таких же наушниках, и глаза его были закрыты так же, как у меня пару минут назад. И у него все ушло, подумалось мне. Где его друзья, семья, дом, планета, солнце? И такая же пустота в груди, и впереди ничего, кроме смутных надежд. Пожалуй, ему похуже, чем мне, наша планета еще жива. Еще… Пока… Черт возьми, насколько отвратительна собственная беспомощность, когда нечего противопоставить обстоятельствам.

Мне захотелось сказать ригелианину что-нибудь приятное, но я не нашла нужных слов. Как ободрить человека, потерявшего все? Я положила руку ему на плечо, он медленно поднял веки и повернулся ко мне. Мы посмотрели друг другу в глаза, понимающе кивнули и улыбнулись. Да, улыбка вышла грустной, но я больше не чувствовала, что рядом со мной сидит инопланетянин. Просто человек, и от этого стало легко – кажется, мы вполне могли стать друзьями.

Свет замигал и потускнел. Неужели полтора часа прошло? Я и не заметила. Брайкир быстро сдернул свои наушники, связался с диспетчером. Медленно поехали в стороны двери, сердце вздрогнуло в предчувствии. Космос! Я сейчас его увижу!

Но машина неторопливо выкатилась в большой светлый зал.

– Космический причал, – пояснил ригелианин, натягивая на голову шлем. – Сейчас нас переместят к шлюзу, из которого будет удобнее всего отправляться.

Внимательно проследив, на какую пимпочку застегивается шлем Брайкира, я старательно воспроизвела его действия. Никакого движения по-прежнему не замечалось, мы просто сидели в машине и ждали. Наконец начала подниматься створка шлюза, за ней было совсем темно. Свет погас, и мрак сразу же рассеялся под ярким наружным освещением. Машина плавно приподнялась над полом, вздрогнула, как будто получила пинок под зад, и ее со страшной скоростью выплюнуло наружу.

Я ахнула, потому что прозрачный корпус машины растворился на темном фоне окружающего пространства. Мне казалось, что мы просто висим в пустоте, окруженные невыносимо яркими звездами. Сердце громко застучало в горле. Серебристый диск шлюза, торчащий на толстенной трубе лифта, оставался невообразимо огромным, даже резво удаляясь от нас.

А сам лифт уходил вниз, в голубизну планеты внизу, стремительно становясь тоньше, пока не втыкался в облака, окружавшие Землю, тонюсенькой иголкой. Но в сравнении с окружающим безмерным пространством все эти циклопические постройки казались настолько микроскопическими, что было вообще непонятно, как ими можно пользоваться. Я задыхалась, я чувствовала себя совершенно подавленной игрой масштабов созданного человеком и его нерукотворного окружения.

Полученное машиной ускорение все дальше оттаскивало ее от причала. Из пушки на Луну, мелькнула мысль, все гениальное – просто. К чему тратить лишнюю энергию в безвоздушном пространстве, если первоначальный импульс способен ее экономить? Главное – успеть вовремя затормозить, чтоб кости собирать не пришлось.