Пожиратели

Раздался слабый кашель. Юнгберг дрогнул. С хрипом втянул воздух в легкие, стал хватать его ртом. Мария приложила пальцы к его шее и ощутила слабый пульс. Дыхание стабилизировалось. Она освободила его руки и ноги, перекатила его на бок, по-прежнему контролируя пальцами пульс. Услышала шум в прихожей и увидела, как в квартиру влетел Рикард с оружием в руках.

Увидев их, Рикард замер на месте. Убрал пистолет в кобуру, положил руку на плечо Марии и присел на корточки рядом с ней. Облегчение накатило как волна. И она, и Юнгберг живы.

— Какого черта ты тут делаешь одна? — Не дожидаясь ответа, он склонился над Юнгбергом. — Как он?

Она сжала его руку. Все тело сотрясалось, когда напряжение отпустило.

— Дыхание и пульс стабильны.

Он жив, хотя это оказалось скорее волей случая, чем результатом ее усилий. Рикард обнял ее и поднялся.

— Я вызову «Скорую».

Глава 17

Тучи надвинулись буквально из ниоткуда. Приближался очередной дождь. Ждать дальше было невозможно, хотя асфальт на Юханнесгатан еще не подсох после прошлого ливня. Линн оттолкнулась и почувствовала, что сцепление колес с дорогой хорошее. Машин почти не было, и она прибавила скорость, летя под уклон. На душе тут же воцарился покой. Медитативное успокоение в стремительном движении. На каждое ее движение бедрами или пальцами ног лонгборд реагировал мгновенно. Широкие дуги охватывали обе полосы движения, подчиняясь собственному ритму.

«Серфинг на асфальте», — успела она подумать, и тут на лицо ей упали первые капли. Черт. И правда, все как в серфинге. Долгие часы и даже дни ожидания нужных условий, нужной волны, а потом счастье продолжалось всего полминуты. Отдельные капли быстро перешли в настоящий ливень. Она спряталась в арке подъезда возле церкви Св. Юханнеса и посмотрела на часы на башне. Маргит Бустрём в дежурном отделении социальной службы должна быть на месте. Линн набрала номер. Они обещали сообщить, как дела. Хотя Линн пришлось на этом настаивать.

Дождь по-прежнему лил, когда она двинулась дальше. Первые посетители службы уже направлялись в церковь, и с кирпично-красной часовни доносился ясный звон. Линн раздраженно помотала головой. Как кто-то может верить в Бога, который допускает, чтобы ребенок без всякой причины потерял своего отца? На мгновение ей захотелось зайти в церковь и призвать кого-нибудь к ответу.

Никто не обращался ни в полицию, ни в социальную службу в поисках девочки, найденной на мосту. Аманда оставалась во временной приемной семье. И — нет, Линн нельзя ее больше навещать, заявила ей специалист социальной службы.

Эти слова отдались болью в сердце. Хотя Линн прекрасно понимала, что Аманде не на пользу, когда много разных людей приходят и уходят. Она подняла глаза к небу. Капли дождя падали на лицо. Три дня. Сколько времени пройдет, пока кто-то хватится девочки? Если такой человек вообще существует.

Глубоко вздохнув, девушка уселась на каменную ограду церкви, закрыла лицо руками, ощущая на затылке холодные капли. Подступила тьма. Линн крепко вцепилась в холодный камень, но все равно падала — куда-то вглубь себя. На поверхность всплыли чувства из детства. Растерянность. Заброшенность. Ее мама, страстно увлеченная всем, кроме быта, любившая ее — но не успевавшая быть с ней. Все выходные и вечера, проведенные в одиночестве, когда мамы не было дома. Время, проведенное у кузин. У тети. Мама находилась где-то в другом месте — на конференциях, посвященных вопросам справедливости, на демонстрациях за мир, митингах против апартеида, на встречах феминистского движения. Важные вещи, разворачивавшиеся где-то там. Без Линн.

Спрыгнув с каменной ограды, она медленно двинулась вперед, глядя под ноги. Лонгборд бил ее по ногам. Линн не чувствовала никакого настроения идти на обед — вернее, на ужин, который пообещал ей Саман, когда предложил поработать у него дома. Менее всего ей сейчас думалось о еде. Прикрыв лонгборд курткой, она постаралась подумать о чем-нибудь позитивном. По крайней мере, они нашли Юнгберга живым — это ей рассказал Рикард, когда она позвонила, чтобы узнать номер специалиста социальной службы. Хотя она не очень хорошо знала Юнгберга, он производил впечатление человека, распространявшего вокруг себя радость. Но она даже не успела заметить, что он пропал.

Она растерянно огляделась. Спуск Ютас Бакке. Такого места просто не существует. Потом она увидела Самана, который махал ей, стоя посреди улицы. Спуск оказался коротеньким отрезком улицы, мощенным булыжником. Он круто уходил вниз, и заметить его можно было только стоя на нем. Линн еще не успела включиться и стояла, неловко опустив руки, когда Саман обнял ее в знак приветствия. Он кивнул в сторону хорошо сохранившегося дома XIX века.

— Да, я живу в доме, принадлежащем банку, если тебя это удивило. У меня не такая уж и высокая зарплата. Как у тебя дела? Ты выглядишь так, как будто — как это называется? — как будто в воду опущенная.