Однажды в мае 1995 года он забрал ее после работы и предложил прокатиться к морю. Было три часа ночи, но нормы приличия Кристу не беспокоили, если впереди ждали приключения. К тому же ей хотелось увидеть загородный дом, который описывал Юдзи. Они выехали в белом «роллс-ройсе»; Криста дрожала под мощным кондиционером, но Юдзи в своей тонкой шелковой рубашке потел.
– Это было очень заметно, – пояснила она. – Сначала я думала, что он на кокаине, амфетамине или другой наркоте, но он вроде не употреблял. И водил просто ужасно: вечно то вжимал педаль газа в пол, то резко тормозил.
Криста очень смутно понимала, куда они едут, но где-то через час они оказались у причала, где стояли пришвартованные яхты. Вокруг стояли загородные многоквартирные дома; ветер с моря раскачивал резные листья высоких пальм. По рассказам Юдзи Криста представляла себе пляжный особнячок в калифорнийском или австралийском стиле, небольшую виллу с собственными садом и бассейном. Поэтому, увидев большое жилое здание с десятками однотипных тесных квартирок, испытала разочарование.
– Как только я поняла, что к чему, задалась вопросом: «Что я здесь делаю?» – рассказывала Маккензи. – И подумала: «У парня на самом деле не так уж много денег, как он говорит».
Квартира находилась на третьем этаже в одном из домов: маленькая, немного запущенная холостяцкая берлога с единственной комнатой-гостиной, выходящей на узкий балкон, маленькой кухонькой и совсем крохотным закутком за перегородкой, который, по всей видимости, служил спальней. В обстановке ничто не говорило о роскоши и блеске. Диван был обит мерзкой плотной тканью с узором из ползучей растительности и напоминающих капусту розочек. У стены стоял сервант, полки которого прогнулись под тяжестью бутылок самых разных форм и оттенков.
– Квартирка просто отстой, – призналась Криста. – Такая безвкусица, будто отделку мама выбирала. Допотопная мебель из семидесятых, как у бабушки, всё в цветочек.
Они присели выпить пива и съесть фугу, которую Юдзи привез с собой. Потом он достал электрогитару и подключил ее к усилителю. Зазвучала фонограмма аккомпанемента, и хозяин тоже начал играть и петь. Он выбрал песню «Samba Pa Ti» Карл оса Сантаны – Юдзи был его страстным поклонником, у него даже имелась фотография из Соединенных Штатов, где он стоит рядом с музыкантом.
– Мне, в общем-то, нравится Сантана, но играть его под караоке – да уж, полный отстой, – смеялась Криста. – К тому времени уже начало светать, и я решила, что пора бы закругляться.
Она попросила Юдзи отвезти ее обратно в Токио, но он хотел напоследок угостить ее выпивкой – по его словам, редким вином с Филиппинских островов, хранившимся в серванте среди прочих бутылок. Хонда налил вино из хрустального графина в маленький бокал и протянул Кристи. Девушка выпила его залпом, стоя у окна.
Для других женщин в аналогичной ситуации это становилось последним воспоминанием: ощущение, как резкое, с химическим привкусом «вино» стекает по горлу в желудок. Но месяцы беспробудного пьянства сделали Кристу нечувствительной даже к самым крепким напиткам.
– Я совершенно не ожидала подвоха, – призналась она. – Мне показалось, что он считает меня любительницей выпить, отчаянной девчонкой, готовой принять любой вызов. Вот я и выпила, потому что в те дни так и поступала, я же крутая. Помню, стою у окна, и тут меня накрывает. Я сразу сообразила, что у меня, похоже, большие проблемы. Мне хватило времени понять, что происходит. Помню, подумала: «Вот зараза». А дальше будто общая анестезия. Даже не успела толком испугаться.
Маккензи проснулась в темноте, одна, в постели. Девушке не составило труда догадаться, что случилось и что с ней делали, пока она была без сознания.
– Первым делом я попыталась разобраться, как я себя чувствую и что именно со мной произошло. Вроде ничего не болит, и одежда на мне. Видимо, я спала очень долго, раз он не пожалел времени, чтобы меня одеть.
Они приехали в квартиру рано утром в субботу. Теперь уже наступил вечер – Криста оставалась без сознания дольше двенадцати часов. Юдзи был там и вел себя как ни в чем не бывало. Казалось, он даже ждет, что она набросится на него с обвинениями. Но Криста промолчала.
– Я просто хотела домой. И подумала: «Если он не отвезет меня назад, как я доберусь до Токио?» Я ведь понятия не имела, где нахожусь. Но он отвез меня домой.
В машине Кристу мучило похмелье, но в тот период она привыкла к такому состоянию. Так или иначе, она снова промолчала.
Девушка объяснила мне:
– Теперь я сама не верю, что так себя вела. Но профессия хостес – своего рода игра, в которой участвуют и девочки, и мальчики. Девочки хотят заработать, ничего не давая взамен. А мальчики стараются зайти как можно дальше и заплатить не больше обычной ставки в клубе. В тот день я чувствовала не только злость. Ведь отчасти я сама виновата, что угодила в переплет. Типичный случай; говорят, жертвы изнасилования часто винят себя.