Пожиратели тьмы: Токийский кошмар

Через месяц после ареста Обары его адвокат Ёсинори Хамагути сделал для «клуба репортеров» токийской городской полиции публичное заявление от имени своего клиента. Позже Обара будет утверждать, что заявление составил Хамагути и сам Ёдзи до публикации даже не видел текст. Но стиль и содержание указывали, что автором, скорее всего, выступал подозреваемый. «В прошлом у меня были сексуальные отношения с разными иностранными хостес и девушками из эскорта, которые мало чем отличались от элитных проституток, – говорилось в начале. – Теперь меня задержали за то, что я платил деньги проституткам за сексуальную забаву, которую я бы назвал „игрой в покорение“. По поводу преступления, в котором меня обвиняют: точно не скажу, потому что прошло несколько лет, но с некоторыми из так называемых жертв у меня были сексуальные отношения. Все они работали хостес в гайдзин-барах или службе эскорта. Большинство принимали кокаин или другие наркотики прямо у меня на глазах. Все они горели желанием получить деньги в обмен на сексуальную игру, и по окончании забав я отдавал девушкам соответствующую сумму. Поэтому я не считаю себя виновным в изнасиловании или сексуальном домогательстве…

Полиция сообщила мне, что собирается найти всех иностранных хостес, с которыми я занимался сексуальными играми, заставить их выступить с обвинениями и повторно арестовывать меня, пока не найдется пропавшая Люси Блэкман. Более того, детективы полностью закрывают глаза на противозаконное поведение хостес, включая наркотики, нелегальную работу, проституцию и т. д. Меня хотят выставить козлом отпущения.

Что касается Люси Блэкман: она обслуживала меня всего один раз в хостес-клубе, потом меня представили какому-то человеку. Затем я стал находить в почтовом ящике обрывки текстов и непонятные письма, со мной начали одна задругой происходить странные вещи. Я ничего не понимаю.

В конце октября опытные детективы, ведущие это дело (инспектор и помощник инспектора), серьезным тоном сообщили мне, что в Британии обнаружили опасного преступника, а в Токио прибыл подозрительный англичанин (насколько я понял, снайпер). Похоже, меня подставляют и пытаются повесить серьезное дело, но к пропавшей Люси Блэкман я не имею никакого отношения… СМИ изображают меня преступником, ответственным за исчезновение мисс Люси. Это неправда…

Токийская городская полиция без конца твердит, что поиски Люси Блэкман – очень важное дело и надо разобраться с ним как можно скорее. Думаю, на инспектора сильно давит премьер-министр Мори, и не сомневаюсь, что задержка в деле вредит национальным интересам… Теперь я твердо уверен, что Япония движется в сторону возрождения полицейского государства… Власти не жалеют черной краски, рисуя меня абсолютным злом. Они намерены свалить все на меня. В полиции говорят, что обязаны арестовать виновного в похищении Люси, а пока будут и дальше держать меня в заключении по обвинениям в сексуальных домогательствах и сексуальных играх с хостес из гайдзин-бара. Надеюсь, скоро схватят настоящего преступника».

При других обстоятельствах этот странный документ, возможно, и нарисовал бы вызывающую сочувствие убедительную картину: напуганный одинокий чудак, виновный лишь в общении с проститутками, пойман полицией в отчаянной попытке завершить проблемное дело. Но факты вскоре опровергли эту версию. Пока Обара молча сидел в своей камере, на другом этаже инспектор Удо и его команда занимались необычной для японских детективов работой – изучением тысяч предметов, вынесенных из квартир задержанного. Перед полицией стояла сложнейшая задача: путем предоставления вещественных доказательств выиграть дело против подозреваемого, который отказался признать свою вину.

Игра в покорение

Ёдзи Обара обожал суши, а также любил необычные и очень дорогие блюда. Дзуси-Марина – жилой комплекс среди пальм, где он владел квартирой, – располагался за городом. Соседи редко знали друг друга, и обитатели апартаментов рядом с номером 4314 никак не могли вспомнить Обару. Но одна семья была хорошо с ним знакома: они управляли местным суши-баром.

Ёдзи никогда не ходил туда сам, но часто заказывал по телефону доставку. Он мог исчезнуть на несколько недель, а потом звонил три дня подряд. Обара всегда заказывал токуё, особый набор: девять кусочков свежайшего и сочнейшего филе тунца с икрой трески и морским ежом на шариках клейкого риса с соусом, а также аваби – морское ушко, или «ухо Венеры», моллюска, чье жесткое мясо считалось самым дорогим блюдом в меню. Больше всего Ёдзи любил кимо – печень морского ушка, закуску, экстравагантную даже для японца. Среди ценителей аваби считался афродизиаком; причем употребляли его вместе с внутренностями, чтобы усилить действие. Аваби был типичным деликатесом периода экономического бума, приманкой для гурманов и любителей экзотики: в ресторане в Дзуси одна порция стоила 6 тысяч иен (37,50 фунтов).