Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения

Конкретизируя свой взгляд на детерминацию человеческих действий, Вригт приводит схему «интенционалистского объяснения» или «практический силлогизм»: субъект А намерен достичь цели Р; А полагает, что нельзя достичь Р, не совершив действия Q. А предпринимает действие Q. В этом «силлогизме» обе посылки отражают субъективные моменты — стремление и предположения субъекта, поэтому вывод в отношении причины его действия «доказывает» субъективность данной причины. Используя приведенное доказательство, Вригт определяет историю как изучение «логического развертывания событий в некотором отрезке прошлого» [см.: 239, с. 435]. Понимание действительного соотношения объективного и субъективного в историческом процессе недоступно философу. В связи с этим исторический процесс предстает в рассуждениях Вригта акаузальным, недетерминированным, оказывается подчиненным случайным, уникальным, непредвиденным намерениям индивидов.

Следует заметить, что противопоставление каузальности естественных процессов акаузальности общественных не является открытием Вригта, оно свойственно всей герменевтике и постулировалось еще В. Дильтеем. Субъективно–идеалистическая интерпретация истории строится в герменевтике по схеме И->М —>И' (идеальное детерминирует материальное, которое в свою очередь детерминирует новое идеальное). Таким образом, материальное не отбрасывается совсем, ему отведена роль «посредника» во взаимодействии И <—> И.

Метафизический «панкаузализм», соединенный с субъективно–идеалистическим индивидуализмом, доведен в герменевтике до крайнего плюрализма, смыкающегося с индетерминизмом. Уникальность «интенциональных» воздействий на социальный процесс делает уникальным любое событие этого процесса, элиминирует закономерность истории. Однако, как признают герменевтики, объяснение без детерминистской схемы невозможно, поэтому в рамках данной доктрины познание мира приходится ограничить «пониманием текста», языка другого, превратить познавательный процесс в «языковую игру». Эта «игра» приобретает в герменевтике некий онтологический статус, отделяется от людей–участников, обретая самостоятельность [см.: 245, с. 90–94, 445–447]. В связи с этим человеческая деятельность оказывается чем–то вторичным по отношению к игре, превращается в нечто похожее на «игру в бисер» из одноименного фантастического романа–утопии Г. Гессе.

Индетерминизм представляет собой одновременно и методологическую предпосылку, и мировоззренческое резюме большинства современных буржуазных теорий. Сказанное, без сомнения, относится к школе структурализма, и в частности к «структурной антропологии» родоначальника и главы французского структурализма К. Леви–Строса. Леви–Строс индивидуализирует человеческую историю, разбивая ее на множество «историй», при этом пропадает связь с идеей социального детерминизма, которой он иногда пользуется. Множество равнозначных факторов, определяющих эволюцию человечества, отмечает социолог, катастрофически возрастает, что превращает человечество в неуправляемую систему [см.: 235, с. 60–62].

Аналогичная связь «плюралистического» детерминизма с индетерминизмом наблюдается и в произведениях представителей прагматизма. Так, У. Джемс резко критиковал Гегеля за то, что последний свел многообразие мира к единству, ограничил мир прокрустовым ложем монизма [см.: 69, с. 331–332]. Плюрализм теории Джемса основывается на абсолютизации внешних отношений между явлениями мира. В связи с этим он отказывается и от каузального объяснения фактов, так как последнее связано с рассмотрением внутренних отношений. Переход на «внешний уровень» показывает, по его мнению, что причинные связи следует заменить функциональными. Этот переход позволяет также объяснить сущность нового, случайного, свободы [см.: 69, с. V].

В приведенных рассуждениях хорошо прослеживается родство прагматизма с позитивизмом. Джемс воюет с детерминизмом на тех же основаниях, что и позитивисты, и, как и они, отождествляет детерминизм с лапласовской трактовкой.

Все рассмотренные концепции можно отнести к проявлению антинаучного мировоззрения первого вида — «теоретическому». Изучение антинаучного мировоззрения второго вида — «религиозного» (основа — вера) позволяет установить, что и для него характерен либо индетерминизм, либо механический детерминизм как методологическая предпосылка.

Пытающийся «теоретизировать», а вернее, подтасовывать под догматы веры научные факты неотомизм представляет в связи с этим «переходную» форму от первого вида антинаучного мировоззрения ко второму. Неотомизм в соответствии с завещанием Фомы Аквинского стремится поставить на службу религии научное знание. Как и прежде, церковь спекулирует на трудностях раскрытия действительных причин, сущностей процессов в той или иной области явлений, пытается использовать науку в роли защитника религиозной веры, заигрывать с наукой и учеными.