Позывной «Крест»

Канадец подал знак, и перед украинцем поставили пару тарелок с арабскими закусками – хумусом, массой из перетертого зеленого гороха с кунжутным маслом и всевозможными пряностями, и мутабалем – тоже массой, но из печеных баклажанов с чем-то, напоминающим кефир. И то и другое ели со свежим лавашем. Тут же поднесли кубок с вином, от которого Виктор, понятное дело, не отказался.

«Вот тебе пожалуйста: с корабля на бал. Или, как говорила моя соседка тетя Сара, с парохода на концерт», – подумал Виктор, который никак не мог поверить, что фортуна в очередной раз улыбнулась ему.

– Вздрогнули? – поднял кубок Густав.

– Еще как! – согласился Виктор.

И старые друзья, чокнувшись, выпили.

– Поешь чего-нибудь, Виктор! Когда любишь человека, хочется, чтобы он ел. Если само сознание Иешуа решило, что ты хороший человек, значит, ты хороший человек. Смелый и отважный, чтобы спасти много жизней. Но великий человек умеет допустить, чтобы полезное зло свершилось.

«Что-то он очень говорлив стал не по делу», – насторожился Лавров.

– Вопреки всему, Виктор, – продолжал Стурен, – украинец, встреченный мной в эфиопском поселении Борама, способен не просто быть хорошим. Он способен стать великим. Как Бог и как Аллах.

Лавров кивнул головой, улыбнувшись. Но в голове гудели мысли: «Что-то я про Аллаха не совсем понял…»

Виктор настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как последние слова произнес вслух.

– Да, да, Витя. Я уже принял ислам. И теперь я муслим.

– Так ты больше не ученый?

– Ученый, ученый, Витя. Еще какой ученый! Ты знаешь, сколько для меня как для научного деятеля открыл ислам? – весело заявил Густав.

Принесли заплечную сумку Виктора, отобранную при задержании. Он открыл ее и вынул оттуда подголовный камень Иешуа. Стурен посмотрел на плинфу.

– Он… Как же я мечтал о нем когда-то… Но теперь все! То уже пройденный этап. Немногие братья из «Аш-Шабаб»[15]

считали мудрым шагом с моей стороны то, что я отпустил на свободу украинских моряков, за которыми приехал в Сомали Виктор Лавров! – обратился по-арабски к присутствующим боевикам Густав Стурен. – Я увидел мужчину, хоть и не мусульманина, но с благородным сердцем, великого воина по духу!

– Алла-а-а! – закричали боевики, вздымая к потолку автоматы Калашникова.

– Спасибо, Густав, спасибо! – поблагодарил Лавров, достал вторую вещицу, замотанную в тряпье, и развернул странный тубус. – Вот видишь, повсюду меня преследуют какие-то реликвии.

Густав увидел странный артефакт и подавился бараниной, потеряв дар речи. Да, это была рука пророка Яхья, или длань Иоанна Крестителя. Но Виктор этого не знал, пусть и охотился именно за ней.

– Откуда это у тебя? – спросил Лаврова Густав, облизав сухие губы.

– Утром забрал у тяжело раненной монахини, – честно ответил журналист. – Она сейчас в местном госпитале. Попросила сохранить. Чуть-чуть придет в себя, и отдам обратно.

Густав тоже охотился за этой реликвией, но, в отличие от Виктора, знал, как она выглядит. Примкнув к бандитам и возглавив их, канадец уже видел не одну человеческую смерть и относился к этому равнодушно. Он, конечно, мог приказать моджахедам расстрелять украинца и забрать артефакт себе. Но все же он считал Виктора другом, и у него даже не возникало мыслей о такой расправе над человеком, который был ему действительно дорог.

– Как интересно, – едва шевеля языком, пробормотал куратор «Ан-Нусры».

– Я вижу, в тебе все же не умер ученый, – улыбнулся Виктор, приняв реакцию пьяного Стурена за чисто научный интерес.

– Ты знаешь, что это? – спросил Густав друга, глядя на артефакт.

– Пока нет…

– Давай выпьем, – кивнул Стурен.

Друзья опять чокнулись и выпили до дна.

– Уважаемый брат! К тебе опять гости! – объявил аль-Гизаи. – Женщина из Европы.

– Оу! – воскликнул Густав и широко улыбнулся. – Введите! Буду рад!

Как и ожидал Виктор, в трапезную вошла Светлана Соломина с большим круглым коробом.

– Уважаемый мистер Стурен! – обратилась она к Густаву, косясь на Виктора. Его появление возле лидера джахадистов стало для нее очень неожиданным и сбивало с толку. – Поздравляю вас со взятием Маалюли!

Девушка говорила на арабском языке, поэтому ее поняли все моджахеды в зале. Торжествуя и улюлюкая, они стали стрелять в потолок из автоматов. Густав, который расцвел, как майский ландыш, поднял руку, и стрельба затихла.

– Позвольте мне в знак восхищения и благодарности преподнести вам этот скромный подарок – чалму визиря Дамаска!

Девушка сняла крышку с короба, и на свету сверкнул крупный рубин на великолепной атласной ткани, из которой была изготовлена чалма. Восторженные моджахеды принялись кричать и стрелять еще громче.

Сияющий от восторга Стурен вытащил чалму, показал присутствующим и водрузил себе на голову.

– Это подарок истинной ученицы доктора Хасана ат-Тураби! – представил Светлану Виктор.

– Оу-у-у! – удивленно воскликнул Стурен.

Моджахеды, которым было известно имя Хасана ат-Тураби, оживленно загомонили.