Прах и пепел

Внезапно наступила осень. Как-то сразу в одну ночь натянулись тучи, посыпал мелкий холодный дождь. Эркин теперь начинал день с того, что растапливал печь, а уже потом плиту. Не зажигая лампы, не трогая штор, он босиком в одних трусах возился у топки. И просыпалась Женя теперь не по будильнику, а от пристукивания входной двери, когда Эркин уходил за водой и дровами. Дни шли незаметно, и один был похож на другой. Утренние хлопоты и вечерние рассказы Эркина о Бифпите и олимпиаде, стук пишущих машинок и щебет Алисы, с упоением играющей в щелбаны, мятые замусоленные кредитки, гордо выкладываемые Эркином на комод… И Женя как-то не сразу заметила, что Эркина что-то тревожит. А заметив, решила, что он просто устаёт на работе.

– Эркин, давай тарелку, я тебе ещё положу.

– Я сыт, Женя, правда.

Но Женя отобрала у него тарелку и положила ещё картошки с мясом.

– Вот, ешь.

Он кивнул и углубился в еду. Каждый раз теперь вечером Женя накладывает ему двойную порцию. И вообще… а он… Эркин вздохнул и сразу поймал на себе встревоженный взгляд Жени. Придётся говорить, объяснять. А что он может объяснить? Ведь ничего же нет, так только…

Пока он ел, Женя уложила Алису, налила ему чаю. Эркин выскреб тарелку и отодвинул её от себя, наклонился над чашкой, скрывая лицо.

– Что с тобой, Эркин? Что-то случилось?

– Нет, Женя, – он покачал головой и с усилием поднял на неё глаза. – Пока нет. Но… я не знаю, как объяснить, но… плохо будет, – и опять стал разглядывать свой чай.

– Плохо? – недоумевающе переспросила Женя.

– Да. Я не знаю, я… чувствую. Что-то будет, Женя. И Андрей говорит, – Эркин наконец оторвал взгляд от чашки и посмотрел на Женю. – Может… может, мы уедем, Женя?

Женя медленно кивнула, и он подался к ней.

– Ты согласна, да? Женя?

– Уедем, – тихо сказала Женя. – Но… но ты подумал, куда? И как? Всё бросим?

– Зачем бросать? – удивился Эркин. – Что сможем, возьмём с собой.

Женя вздохнула.

Ой, Эркин, ты думаешь, это так просто?

– Ничего, – Эркин взял её за руки и так озорно улыбнулся, что Женя невольно засмеялась в ответ. – Женя, мы… мы с Андреем всё разузнаем, подготовим. И уже тогда… Андрей тоже поедет, хорошо?

– Конечно, ведь он твой брат.

Эркин молча ткнулся лбом в её руки.

– И куда мы поедем?

– Мы ещё поспрашиваем с Андреем. Надо, чтоб и работа была, и… и чтоб спокойно было, – он рывком поднял голову. – Ты, ты только будь осторожней, Женя. Хорошо?

Женя молча кивнула. Эркин нагнул голову, потёрся лицом о её руки и выпрямился, медленно разжал пальцы.

– Я напугал тебя, Женя?

– Нет, – Женя подвинула к нему конфеты. – Знаешь, Эркин, я два года здесь живу, скоро три будет, а до этого я много переезжала, – она усмехнулась. – Я знаю, что это такое. Всё бросала. Сумку на плечо, чемодан в одну руку, Алису на другую и… вперёд. Куда глаза глядят.

– Женя, – он быстро проглотил чай, едва не поперхнувшись. – Мы не так уедем. Вот разузнаем всё, договоримся заранее. Да… да съездим туда, всё подготовим, и уже тогда ты с Алисой поедешь.

– Хорошо, – кивнула Женя. – Вы тоже будьте осторожны. И ты, и Андрей.

– Мы осторожны. Женя, – он замялся, – я видел, тебя провожал, ну, этот, ты говорила о нём.

– Рассел? – подсказала ему Женя.

– Да. Женя, ты… ты не спорь с ним. Он опасный. Я… я видел его с теми. Из своры.

– Они все опасные, – Женя встала, собирая посуду, погладила его по плечу. – Спасибо, милый, я буду осторожна.

Эркин кивнул, успев коснуться губами её руки. Женя ушла на кухню, а он остался сидеть за столом. Не хотелось вставать, вообще двигаться. Женя согласна уехать. Но куда? С кем ни заговори, у всех одно. Работы нет, беляки жмут. И здесь… Платят всё меньше, на станции стало ещё хуже. Полиция гоняет. Раньше они сами ходили, искали работу, а теперь… выгородили им у ворот… загончик. И вот стоят они по утрам, ждут, пока не придут беляки и не наймут. Как… как на торгах. А в городе работы совсем нет. На рынке… шакалить только. Что же делать? Куда бежать?

Он тяжело встал и пошёл в кладовку. Женя домывала посуду и расставляла на сушке. Он постоял в дверях, глядя на неё.

– У тебя двойная завтра?

– Да, – ответила, не оборачиваясь, Женя.

– Я провожу тебя. Ну, там встречу и до дома. В десяти шагах буду идти, не ближе. А тебе спокойнее.

Женя вылила грязную воду в лохань, вытерла руки и повесила полотенце. Эркин молча ждал её ответа. Она подошла к нему и обняла. Привстав на цыпочки, поцеловала в щёку. И он не смог не обнять её.

– Спасибо, Эркин, но мне спокойнее, когда я знаю, что ты дома. С Алисой.

Он вздохнул и поцеловал её в висок.

– Хорошо, Женя. Как ты скажешь, – и желая пошутить, закончил по-английски: – Слушаюсь, мэм.

Он добился своего: Женя засмеялась. И ещё раз поцеловала его.

– Спасибо, милый.

Они стояли, обнявшись, пока Женя не вздохнула:

– Поздно уже.

– Да, – он сразу разжал объятия. – Да, Женя. Спокойной ночи, так?

– Спокойной ночи, – улыбнулась Женя.

Эркин ушёл в кладовку, вытащил и развернул постель, разделся и медленно вытянулся на перине, завернулся в одеяло. Может, и обойдётся всё. Найдут они с Андреем подходящее место. Переедем туда и… и заживём. И впрямь погано здесь становится.