Прах и пепел

– А как же! – кивнул Майкл. – Андрей, давай, пока я посуду мою, сходи, посмотри.

– Ладно.

Из дежурки они вышли вместе. Андрей вопросительно посмотрел на Жарикова, и тот молча покачал головой, показывая, чтобы Андрей шёл один. И пока Андрей легко, бесшумно ступая, шёл по коридору, Жариков вспомнил, каким он увидел парня зимой…

…Аристов вызвал его по селектору.

– Привезли спальника. Зайди. У него истерика.

Когда он прибежал в Юркин кабинет, молодой негр уже только тихо беспомощно всхлипывал, лёжа навзничь на кушетке с закинутыми за голову руками. На полу валялся ворох грязной рваной одежды.

Он уже видел спальников, но всякий раз заново удивлялся красоте их точёных тел, грации каждого движения. Аристов за столом заполнял карточку, и он, кивнув, сразу подошёл к парню. Тот, выкатывая белки, с ужасом смотрел на него, вжимаясь в кушетку, распластываясь всем телом.

– Не надо… простите меня, сэр… не надо… пощадите… – сбивчивая речь из-за всхлипываний стала совсем невнятной.

Он переставил стул и сел рядом с кушеткой. Больше всего ему хотелось погладить эти вздрагивающие от плача плечи, дрожащую грудь, самому вытереть мокрые от слёз по-детски округлые щёки… да, как ребёнку… Но он уже знал, что спальники или боятся любых прикосновений, или расценивают их как сексуальные, и мгновенно входят в состояние сексуального возбуждения, а у некоторых оно наступало при одном взгляде на гениталии. Поэтому, именно поэтому он смотрел только в лицо. И, когда почувствовал, что парень немного успокоился, спросил:

– Сколько тебе лет?

– Сем… – парень всхлипнул, – семнадцать, сэр. Я сильный, я могу работать. Только скажите, сэр, я всё сделаю, сэр.

Обычная, можно даже сказать стандартная реакция. Все рабы боятся врачей, уверяют в своей силе и готовности работать. Но у спальников этот страх уже за гранью и ближе к фобии.

– Как тебя зовут?

Ответ он знает, но надо войти в контакт, заставить парня говорить.

– У раба нет имени, сэр.

Бездумная быстрота ответа выдаёт заученность.

– А как тебя называл хозяин?

И тихое:

– Он не успел дать мне имя, сэр.

– Сколько ты был у него?

– Два дня, сэр.

– А до этого?

– Они… по-разному, сэр, – парень изо всех сил старается отвечать так, чтобы на него не рассердились. – Ублюдком, поганью… ещё по-всякому, сэр.

– Их было много?

– Да, сэр.

– Банда его за собой таскала, – сердито вмешивается от стола Аристов по-русски.

Парень испуганно косится на стол и снова смотрит на него.

– Сразу много хозяев… это хорошо или плохо?

– Плохо, сэр, – вздыхает парень.

– Почему?

– Все бьют, и никто не кормит, сэр.

Он улыбнулся.

– Хорошо сказано.

И робкая улыбка в ответ, быстрый взгляд в сторону стола и шёпот:

– Возьмите меня, сэр, вам будет приятно со мной, сэр.

Он даже не сразу понял смысл сказанного, такого ему ни один спальник, да вообще никто никогда не предлагал. А поняв…

…Жариков тряхнул головой. Да, Андрей был первым из… предназначавшихся для мужчин. По терминологии – джи. И надо думать, не один такой. Майкл, похоже, Арчи, Джо и Джим, Леон… нет, Леон другого типа, по книге – эл, и Крис тоже эл. Сейчас сексуальная ориентация у всех парней одинакова, вернее, она нулевая, поскольку полностью отсутствует. Интересно, сохраняется ли это деление? По книге отношения элов и джи крайне неприязненные, их не рекомендуется содержать в одной камере, допускать контакты в душе и на прогулках… а парни, в общем-то, живут дружно. Хотя… стоп!

Жариков с размаху, будто на стенку наткнулся, остановился посреди коридора, поражённый внезапной догадкой.

Весенние драки парней! Неужели они были вызваны именно этим: различной ориентацией? И стихли, когда парни сами убедились, что ориентации нет, поскольку либидо потушено? Чёрт! С кем об этом поговорить?

И сам себе сказал: не с кем. Пока не с кем. Догадка – не знание. Он только начал работу. Потом… конечно, парни сильно изменились. Из запуганных, забитых существ уверенные в себе люди. Но задавать им прямые, настолько прямые вопросы об их прошлом ещё рано. Тётя Паша? Не будет она рассказывать и, тем более, объяснять. Притворится непонимающей, и всё. Да к тому же там и в самом деле не знания, а природная интуиция, которую не объяснишь, как ни старайся. Аристов… ну, с Юркой разговор особый, но он к нему не готов. Шовного материала не хватает. Кстати, интересно из-за чего Юрку этим дразнят? Явно был когда-то какой-то связанный с этим эпизод, судя по Юркиной реакции, не столько неприятный, сколько смешной. Но… это не сейчас. Потом, когда-нибудь…

Жариков открыл дверь своей комнаты, вошёл и, не включая света, стал раздеваться. Как же он устал за эти дни. Ну, лишь бы ночь прошла спокойно. А Юрку он уест! Тот у него покрутится. За эти книги он с Юрки, как следует, стребует. Вот так, подумав о приятном, и заснём.

Атланта Сейлемские казармы

Центр репатриации