Практическая романтика

— Наконец-то я здесь! — довольно симпатичный, но слишком длинный и худой блондин задрал лицо к синему небу. — Знали бы вы, что такое — провести с родителями столько времени! Я уж думал, что Достоевского начну читать, право слово!

Его все искренне поздравляли с выздоровлением и вели к нашему корпусу. Счастливый Анатоль даже не замечал, как его технично уводят в сторону ото всех приличных зданий. Он поглядывал на нас с Верочкой вопросительно, пока Герман это не заметил:

— А, это наши новенькие! Моя бывшая и Юркина настоящая. Люби и жалуй.

Юра скривился, поправляя:

— Вера и Ульяна. Девчонки, это Анатоль.

Вера забавно хихикала в кулак, предвкушая его реакцию. Анатоль напрягся только в лифте, пока ехали до шестого этажа. Но там смолчал. Прорвало его, когда мы открыли перед ним пустую комнату.

— Это что… мать… за каземат… — у долгожданного гостя отказывал голос.

— Ты чего? — изумилась Кристина. — Нормальные условия, даже душевые кабины установлены. Чего тебе еще надо?

Анатоль готов был возмущаться, но в оцепенении замер, поскольку все уверенно поддакивали — мол, классные же условия, даже тумбы есть для вещей. Повели его на берег, где он немного расслабился и с удовольствием вещал, как сильно страдал в заточении без возможности выйти из дома. Как у них за это время уволились сразу две уборщицы и один повар, которых он достал. Но он ничего не мог с собой поделать! Любой, оказавшийся на его месте, тоже бы каждые две минуты трезвонил в колокольчик и просил ему то воды принести, то унести, то снова принести. Особое место в его рассказе занял анализ современного телевидения, которое «вообще предназначено только для умственно отсталых».

Сильно притупилась его бдительность во время мини-вечеринки на берегу моря до самой ночи, где он ощущал себя в привычной обстановке. Он и не замечал, что мы уже в одиннадцать на глазах вырубались, а потом и Герман не выдержал:

— Все, народ, пойдем спать.

— Уже?! — не понял Анатоль.

Но пошел, раз все пошли. Окончательно до него дошло, что что-то идет не так, когда Юра с Мишелем долбились в его дверь в полшестого утра, пытаясь разбудить.

— Что случилось? Куда?.. — Анатоль выскочил в коридор в панике прямо в трусах, отчего Верочка вообще почти в голос рассмеялась, чем чуть не выдала всю авантюру.

— На завтрак, там по времени. Потом на склад, — отчеканил Герман, который в такую рань так и не научился сразу быть в хорошем настроении.

— На… склад?

Его, уже спешно натягивающего вчерашние джинсы в песке и футболку, подхватили близняшки, щебетавшие наперебой:

— Конечно! А ты что думал? Мы же здесь на практике! А чтобы понять азы работы, надо начинать с самых низов!

— Анатоль! У тебя один глаз так и не открылся!

— Анатоль, спокойнее! Через пару недель почти привыкнешь! Это на самом деле очень интересно!

— Да! Марк Александрович знает толк в развлечениях!

Мне уже стало его жаль, настолько растерявшимся он выглядел, а его все закидывали новой информацией, не давая времени привыкнуть к старой.

Наша четверка уже второй час запускала постельное белье в опостылевшие аппараты, когда Герман сказал задумчиво:

— Неужели уехал, не попрощавшись?

Мишель неуверенно ответил:

— Да не, он пару дней-то продержится. Орать, правда, вечером будет — всем мало не покажется.

Кристина была еще менее уверенной:

— Почему вы совсем в него не верите? Он останется — мы же все остались, и ничего!

И как раз в этот момент дверь тихо отворилась, впуская долговязого внутрь. Он вообще замер, наблюдая почему-то только за Германом. Вероятно, до сих пор еще теплилась надежда, что это просто хорошо организованные издевательства, но представшая картина окончательно все расставила по своим местам.

— Э, люди, — позвал он. — Знаете… У меня нога все еще ноет… Я, наверное, домой лучше. Ну ее, эту практику…

Герман и не пытался скрыть смех:

— Неужели дома уже не так скучно? Или ты не можешь делать то, что можем мы?

— Да не… Просто нога еще… ноет!

И, пока его не начали уговаривать потерпеть еще немного, побежал от нас так, будто у него ноги олимпийского чемпиона. Довели парня, перегнули с шуткой. Мишель, хоть и смеялся, но попытался товарища оправдать:

— Это потому, что он сразу с нами не был! Тогда как-то уезжать было неправильно — типа в самой глубокой жопе своих бросил, а потом вроде как и втянулись. И Анатоль бы остался, если бы его вот так резко не окунули!

— Остался бы, остался, — примирительно сказала Кристина. — Но у него же нога… ноет!

Я же про себя отметила, что никто не вспомнил о том, кто их в ту самую «глубокую жопу» и отправил, хотя реакция Анатоля очень наглядно продемонстрировала, насколько этот мир отличается от прежнего. И ведь втянулись, заметно: никто не ноет, Кристина облупившегося маникюра будто не замечает, близняшки спрашивают, на ком из них синяя форма лучше сидит — как будто и для близняшек администраторская стойка была пределом мечтаний, даже Кеша перестал постоянно зависать, поскольку от этого его отучил подгоняющий завхоз. На глазах людьми становятся! Ладно, пусть не благодарят.