Практика духовного освобождения. Основные принципы трансформации личности

В то же время, если вы не выбрали для себя линию работы, этот процесс снятия покровов очень опасен: человек может озлобиться, потому что видит, что все ложно, либо вообще сойти с ума, потому что больше не знает, что является реальностью, а что нет. Именно поэтому необходимы очень точные линии работы. Нужно продолжать развиваться со знанием того, что вы столкнетесь с иллюзиями и больше не будете знать, что хорошо, правильно и объективно, а что нет. Если у вас есть правильные принципы поведения, вы действуете согласно этим принципам. Поэтому нет необходимости спрашивать себя: «Что надо делать? Это хорошо или нехорошо? Это правильно или неправильно?» Вы не задаете себе этих вопросов, потому что внутренне эти сомнения появляются у вас постоянно, в то время как внешне вы принимаете садхану, дисциплину, и не отходите от принципов.

Такова основа возможного прогресса любого человека: вы принимаете для себя садхану и, что бы ни происходило, твердо ее придерживаетесь. Снимание покровов и отказ от иллюзий приводят к тому, что все ваши ценности близки к потрясению. Но вы следуете дисциплине, и эта дисциплина вас спасает, все в вас начинает стабилизироваться, потому что вы понимаете весь процесс. Без дисциплины мы никуда не придем. Без дисциплины некоторые люди сходят с ума, в то время как другие постепенно ожесточаются.

С.: Все, что для меня было очевидно, разрушилось, но эти очевидности закрывали мне двери. Чем больше они разрушаются, тем больше мне кажется, что возможности безграничны, все открывается…

Да, если мы не боимся, если страх не подавляет все. Любая очевидность (уверенность) – это закрытая дверь, именно так. Эта дверь перед жизнью, которую вы закрыли, заменяет вам саму жизнь. Очевидности похожи на людей, которые требуют: «Скажи мне правду. Скажи мне, как все на самом деле, я хочу понять». Каждый раз, когда человек понимает, дверь закрывается, и в конце концов он оказывается запертым в комнате, все двери в которой закрыты. Пространство, в котором он находится, полно очевидностей, но это тюрьма. Желание понять – эволюционный процесс, но он не должен приводить к очевидностям, и мы не должны искать понимания в неправильном месте. Мы не должны искать понимания с целью защитить себя, с целью избавиться от наших страхов. Мы должны искать понимания для того, чтобы понять. Но желание понять для того, чтобы понять, – это уже не желание понять. Желание понять – это желание безопасности, желание контролировать вещи, а желание контролировать вещи проистекает из страха и беспокойства; мы закрываем все двери и чувствуем себя в безопасности.

Настоящий поиск истины состоит в поиске понимания, но это путь, который похож на путь ребенка. Когда ребенок старается понять, он не боится. Он пытается понять не потому, что он испуган. Ребенок видит предмет, его любопытство пробуждается, он берет этот предмет и кидает его на землю, чтобы тот открылся. Он не испуган, он хочет понять! Потому что он хочет развиваться. Во взрослом возрасте, когда укореняются негативные свойства, естественное детское стремление к познанию превращается в потребность контролировать вещи, чувствовать себя в безопасности и т. п., и эволюция останавливается. Тогда как разумное любопытство – это всегда хорошо.

Представьте себе двух человек, которые пытаются понять одинаковым образом, но один из них делает это для того, чтобы закрыть все двери и чувствовать себя в безопасности в узком и ограниченном мирке, тогда как другой делает это, чтобы продолжать развиваться. Второй уходит от очевидности, которую только что обрел, и продолжает эволюцию. Первый же делает из каждой очевидности новую теорию, новую догму, новую доктрину, новую религию. В таком случае невозможно прогрессировать.

По этой причине в один день мы говорим, что лучше делать джем из бузины только с ягодами, а в другой день мы говорим, что лучше оставлять веточки. Люди решают: «Да ведь он не знает, чего хочет» или: «Сегодня он говорит одно, а завтра – другое». То, что мы стараемся передать на духовном пути, – это жизнь. Жизнь – это то, что развивается. И мы стараемся действовать так, чтобы силы смерти в нас дали дорогу силам жизни. Мы стараемся обнаружить все, что делает нас застывшими, закостеневшими. И тогда происходит нечто особенное: однажды мы воспринимаем реальную смерть как спутника жизни. В тот момент, когда все силы смерти, застывшие в нас, оказываются оживлены, мы вдруг начинаем воспринимать смерть как друга, как силу, которая все время вместе с нами.