Правда Виктора Суворова

Вместе с тем Сталин предостерегал своих слушателей, что обстановка может измениться. Как показала практика (с таким же успехом он мог бы сказать «неоднократно показала»), революционные силы на Западе, несмотря на грядущие бедствия, могут оказаться неспособными победить буржуазию в «решающей схватке» при том, что вполне возможны многочисленные локальные беспорядки. Он напомнил о недавних попытках революционных государственных переворотов в Эстонии и Латвии — государствах, граничивших с Советским Союзом. Революции там, не имея значительной иностранной помощи, потерпели поражение. Он имел в виду помощь Красной Армии. Он не упоминал о других неудачных попытках социалистической революции недавнего времени, в частности, провал большевистского переворота в Германии осенью 1923 г. Публичное признание всех недавних неудач Москвы в достижении ключевых целей большевизма могло навести слушателей Сталина на мысль о его собственной решающей роли в этих провалах. Сталин ограничился примерами Эстонии и Латвии.

Неизменно возвращаясь к теме войны, он тем не менее отдал должное вопросу мира. «Наш флаг, — сказал он, — был и остается флагом мира… Но если начнется война [а он был уверен, что война начнется], мы будем готовы и во всеоружии. Однако мы будем последними, кто вступит в военный конфликт — таким образом, мы сможем обеспечить решающий перевес сил. Наша мощь будет залогом нашей победы. При осложнениях в окружающих нас странах вопрос спасения [революций будет зависеть от] нашей армии и ее готовности». Таким образом, Сталин недвусмысленно дал понять своим революционно настроенным слушателям, что вся эта шумиха вокруг советского флага мира была не более чем завесой для ленинской программы мировой революции.

И, конечно же, он не проповедовал пустых теорий. Аналогичная схема — смесь разговоров о мире и благородной миссии «освобождения» — была использована им в качестве ширмы для похода Красной Армии на Запад в 1939 году. Тогда, после подписания советско-германского пакта «советизация» по-ленински вновь была направлена на Запад. Через два с половиной месяца после того, как «революция из-за границы» вместе с авангардными частями Красной Армии пришла в восточную Польшу в 1939 году, Сталин задумал принести ее и в некогда царскую Финляндию. Выступая в январе 1940 г. в период трудной для Советов военной кампании в Финляндии, перед ближайшими соратниками, которых он собрал в связи с годовщиной смерти Ленина, Сталин сказал, что «мировая революция как единый акт — это полная ерунда. Она требует разного периода времени в разных странах. Действия Красной Армии также являются делом мировой революции». Вслед за практикой успешных приобретений Кремля в Балтийском регионе в 1940 г., Сталин использовал ту же пропагандистскую маску и в 1944 и 1945 гг., когда с помощью Красной Армии расширял «сферу влияния» Советского Союза за пределы того, что еще недавно именовалось «странами по ту сторону железного занавеса».

Учитывая высказывания, приведенные выше, и принимая во внимание характерные особенности поведения Сталина и его ближайшего окружения, а именно то, что он, как и другие представители большевистской иерархии, почерпнул большинство своих революционных идей у Ленина, что он постоянно повторял сам себя и что его приспешники всегда стремились цитировать его, читатель незамедлительно обнаружит, что речь от 19 августа 1939 г. и «Директивы» от Наркоминдела того же года являются продолжением размышлений, процитированных выше. Эти документы 1939 г. приведены ниже.

Речь Сталина была напечатана в нескольких газетах Парижа, а также в ряде иностранных газет 28 и 29 ноября 1939 г. Все десять франкоязычных копий, найденные автором, содержат идентичные отличия от варианта, переданного агентством «Havas», текст которого следует ниже. Несомненно, все упомянутые копии были подвергнуты цензуре. Идентичность искажений свидетельствует о том, что исправления и сокращения были сделаны по требованию цензора. Во Франции существовала военная цензура, в обязанности которой среди прочего входила задача следить, чтобы в публикациях не содержалось враждебных выпадов в отношении иностранных правительств.

К тому же некоторые из опубликованных версий, очевидно, позднее подверглись дополнительной правке редакторами газет. Это явствует из того, что опубликованные в разных газетах материалы отличаются по размеру и по существу. Наиболее полные копии на французском языке были, в частности, опубликованы в «Le Journal» и «Le Figaro» в Париже, а также в «Le Peuple» в Брюсселе.