Правда зеркала

Приняв решение, Штелен поползла вперед. Мгновение – и эти два сердца больше никогда не будут биться.

Огромный валун, в три раза выше нее и вдвое шире, поднялся из грязи, преграждая путь Штелен.

– Ты не причинишь вреда Защитнице Земли, – пророкотал он таким голосом, словно оползень сошел в горах.

Глава тридцать девятая

Не верь недоверчивому. Не люби того, кто не умеет любить сам. Не одалживай денег тому, кто не даст в долг тебе.

То, что мы видим в себе, мы видим в мире.

Басамортуанская пословица

Бок о бок с лошадью Бедекта скакали и шли беспорядочной толпой чудовищные твари. Огромные молнии затуманивали его зрение, оставляя яркие полосы и шрамы ослепительного света на адском пейзаже. Далеко в небе сквозь черные как сажа облака проносились странные фигуры.

«Все это не реально».

Армия трупов маршировала вслед за ним – солдаты, участвовавшие в десятках войн, о которых он почти не помнил.

«Я не мог убить вас всех».

От удара молнии небо запылало, словно облака были полны нефти, а не воды.

«Все это не реально».

Этого просто не может быть. Реальность была разбита, извращена чьим-то воплотившимся безумием. Где-то неподалеку какой-то гайстескранкен прокатился на последней волне своего могущества и рухнул в пропасть Вершины.

Чья-то маленькая, холодная как лед рука схватила Бедекта за изувеченную руку, и он с криком ужаса отдернул ее.

Цюкунфт всхлипнула, глаза ее были круглыми от страха. Она ехала рядом с ним, в бесполезной попытке спастись от проливного дождя завернувшись в одеяло. Она прижала свою руку к себе, явно обиженная и напуганная его реакцией. Был ли творящийся вокруг ад отражением ее безумия?

«Нет, она Зеркальщица».

Не особенно могущественная к тому же.

Но что же это такое льет с небес? Бедект потер указательный палец левой руки о большой, нефть ли это. Один удар молнии и… Нет, это просто вода.

«Мы в чьем-то аду».

Но в чьем?

Бедект узнал шедшего рядом с ним старого солдата, покрытого шрамами, заработанными в бесчисленных войнах. Бедект вспомнил, как спорил с ним о чем-то, но не мог вспомнить его имя.

«Мы были друзьями».

– Ты галлюцинация или альбтраум? – спросил Бедект. – Если альбтраум, то я не сошел с ума.

Солдат взглянул на Бедекта, и тот заметил рукоятку ножа, торчащую из его груди.

– Я помню, как воткнул его туда, – сказал Бедект, глядя на нож.

«Мы разругались во время игры в карты».

Мужчина заявил, что Бедект жульничает, что он, конечно же, и делал.

– Мы – твои мертвецы, – сказал старый солдат. – Ты бредишь, и это вырвало нас из Послесмертия, сделало нас реальными.

Он ухмыльнулся, блеснула кровь на зубах, и Бедект вспомнил, как сильно он ненавидел своего друга за то, что тот легко сходился с женщинами.

– Я мертв, и я – здесь.

– Нет, – ответил Бедект, – я в здравом уме.

– С учетом всего происходящего – вряд ли.

Бедект миновал огромного и лохматого человека, явно больше семи футов росту. Чудовище пробиралось сквозь грязь, в черепе его раскачивался глубоко вогнанный туда топор – такой же, как топор Бедекта.

«Это медведь-териантроп, которого я убил в Найдрихе».

– Но здесь не все, кого я убил, – сказал он.

– Откуда ты знаешь, нас тут так много, – солдат рассмеялся и почесал так и не зажившую рану в животе, из которой торчал нож. – В любом случае те, кто погиб в Послесмертии, ушли куда-то дальше, – он взглянул на Бедекта. – Куда-то, где тебе, судя по всему, их не достать.

– Бедект, – сказала Цюкунфт, снова схватив его за руку и сжав ее так, что он едва не закричал от боли. – Ты должен остановиться. Ты создаешь этот ад. Эти люди мертвы. Отпусти их.

Бедект попытался вырвать руку, но оказался слишком слаб для этого.

– Я не могу. Это не я. Я в здравом уме. – Он огляделся по сторонам, пытаясь найти среди толпы мертвецов того, кто был истинным виновником торжества. – Кто-то делает это со мной.

– Кто-то призывает в реальность мертвецов, которых ты убил? – спросила Цюкунфт.

Старый солдат рассмеялся, из-под ножа брызнула кровь.

– Морген, может быть, – сказал Бедект в отчаянии.

«Это не я».

– Может быть, твоя сестра. Какой-то гайстескранкен пытается свести меня с ума.

Он хотел встать в стременах, но Цюкунфт удержала его.

– Ничего не выйдет, – прокричал он мертвецам. – Я в здравом уме.

«Твои мертвецы. Твои видения. Твое безумие».

Нет. Именно этого они и хотят. Кто-то стремится расшатать, поколебать его веру в себя. Ничего не выйдет.

«Все это – не реально».

Он все еще лежит на полу той таверны, истекает кровью и умирает от раны в животе. Другого объяснения не может быть. Или Тойшунг убили его, и он оказался в ловушке их ада.

Он выпрямился, снова осмотрел мертвецов.

– Это неправильно, – сказал он.

Цюкунфт сдавленно, на грани истерики, захихикала. С преувеличенным вниманием осмотрела порождения кошмаров вокруг них.

– Что именно? – спросила она, так и не выпуская его руки.

Их лошади шли так близко друг к другу, что нога Бедекта терлась о ее ногу.