Правда зеркала

Вихтих наблюдал за ним. Потребность бога в совершенстве была его же слабостью. И в умелых руках, как у Вихтиха, эти недостатки вполне можно было использовать как оружие, чтобы пронзить их же владельца. Это было слишком просто.

Затем он, наконец, услышал, что сказал Морген.

– «Больше нет»? – что «больше нет» могло означать в Послесмертии?

Морген покачал головой. Волосы у него были светлые, чистые и прямые; и хоть бы один волосок выбился у него из прически при этом движении. Вихтиху страстно захотелось наполнить жизнь маленького поганца болью и кровью. Просто закопать его в них!

– Он жив, – ответил Морген.

Вихтих сморгнул.

– Жив?

«Какого черта?..»

– Его здесь больше нет. Он не в Послесмертии. Он жив.

«Старый трахатель коз оставил меня здесь. Бросил».

И тут Вихтих понял, зачем Бедект отослал его в Зельбстхас. Чтобы не путался под ногами.

– Я… – он не мог подобрать слов.

«Как мог Бедект бросить меня после всего, что я для него сделал? Убью мерзавца».

– Он бросил тебя, – сказал Морген. – Как тогда, в Найдрихе, когда на нас напали териантропы. Он убежал, бросил тебя здесь. Но и это еще не все.

– Не все?

– Он прихватил с собой много драгоценностей. Ограбил Геборене.

Кулаки Вихтиха крепко сжались.

«Он жив и богат, а я мертв и беден».

– Как ему это удалось?

– Он же убил меня, – ответил Морген. – Я не могу его ослушаться.

Мальчик яростно оскалился, блеснув идеальными зубами.

– Я доверял ему, и он меня предал.

– Идиот.

Губы Моргена сложились в жесткую линию, но спорить он не стал.

– Я хочу, чтобы ты отправился за ним.

У Вихтиха перехватило дыхание, но ему удалось сохранить спокойный, скучающий вид.

– Зачем мне тебе помогать?

– Ты еще не все успел.

– Не все успел?

– Мертвец не может быть величайшим фехтовальщиком в мире.

– Я величайший фехтовальщик в Послесмертии, – ответил Вихтих, но слова звучали глухо.

– Это совсем не то же самое, не так ли, – возразил Морген. – Хочешь отплатить Бедекту за то, что он тебя бросил?

Вихтих пренебрежительно отмахнулся:

– Я уверен, что у него были свои причины.

«И мне насрать какие».

Морген наклонился вперед, глядя Вихтиху прямо в глаза, приведя того в полное замешательство. Люди обычно избегали зрительного контакта с гефаргайстами.

– Все еще хочешь стать величайшим фехтовальщиком в мире? – спросил бог.

– Я подумывал поэзией заняться, – ответил Вихтих.

– Я объединю города-государства. Одна священная империя. Хочешь стать Первым Мечом Геборене Дамонен? Хочешь, чтобы тебя любил и уважал весь мир?

Морген поймал взгляд фехтовальщика и не давал ему отвести глаза.

– Хочешь всеобщего поклонения? Встань рядом со мной – и ты Вознесешься и станешь Богом мечников.

«Бог мечников».

Вихтих глубоко вдохнул и с шипением выпустил воздух сквозь зубы. Конечно, он хотел всего этого. И он знал, что Морген знал, что он хочет всего этого.

– Ты очень сильно хочешь смерти Бедекта, не так ли?

– Ты даже представить себе не можешь как, – ответил Морген.

– У меня есть два условия.

Морген приподнял бровь:

– Да?

– Богатство.

– Как Первому Мечу Геборене, тебе не придется ни за что платить. Никогда. И тебе заплатят больше, чем ты сможешь потратить за всю жизнь.

– И я больше никогда не умру. Я больше никогда не хочу этого видеть, – он сделал широкий жест, словно бы обводя все Послесмертие. – Никогда.

Он выпрямился на стуле, поправил рубашку.

– Я – творческая натура, поэт. Серый цвет угнетает.

– Согласен, – ответил Морген.

– Мне нужна одежда получше, – сказал Вихтих.

Морген сотворил из пустоты мешочек с монетами и бросил его на стол.

– И последнее, – произнес фехтовальщик, убирая деньги. Золото приятно звякнуло в кармане. – Штелен.

– Что насчет нее? – спросил Морген.

– Она рассердится. И Бедект бросил ее так же, как и…

«И меня. Он бросил меня».

Вихтих был не в силах произнести это вслух.

– Она рассердится, – закончил он.

– Ты боишься ее.

– Конечно, нет, – соврал Вихтих, – но она может доставить тебе много неприятностей здесь, в Послесмертии.

– Я – бог, – сказал Морген. – Она – просто клептик.

«Просто клептик?»

Мальчик был идиотом, но Вихтиха это не касалось. Она застрянет здесь, в Послесмертии, а он будет жив. Отказываться от идеи отбить у нее Лебендих было почти физически больно, но это выглядело достаточно честной сделкой.

– Ты примешь меры, чтобы отвратительная сучка не погналась за мной?

– Конечно.

– Тогда я сделаю это, – сказал Вихтих. – А ты действительно можешь это сделать? Ты можешь вернуть меня к жизни?

– Я – бог.

– Разве нет каких-нибудь правил на этот счет?

– Все верят, что некоторые – избранные – души могут вернуться из Послесмертия, чтобы завершить незаконченные дела.

Что ж, очевидно, Вихтих был особой избранной душой, и ему еще предстояло выполнить свое предназначение и стать Величайшим в мире фехтовальщиком. В словах юного бога был смысл.

– У Бедекта есть фора, – сказал Морген.

Его опасения насмешили Вихтиха.

– Найти его будет нетрудно. Для этого достаточно заглянуть в первый попавшийся бордель. Если же его там не окажется, я пойду на хруст его коленей.

– Я до сих пор не вижу причин, – сказал Морген.

«Что, черт возьми, это может значить?»

– Я знаю, – ответил Вихтих.