«Правила бунтаря и застенчивой девушки» (ЛП)

– Ну, это то, как ты выглядишь, – она разрывает коробку бекона. – Но вопрос, почему? – она направляется к микроволновке, затем поворачивается назад с удивленным выражением на лице. – Я думаю, что ты либо под кайфом,  либо у тебя что–то было этим утром.

– Ты знаешь, что я не сажусь за руль, когда под кайфом, – делаю паузу, оценивая ее реакцию. – А что касается того, что у меня что–то было  этим утром, я, на самом деле, не занимался этим в течение довольно длительного времени.

– Насколько длительного? – ее зубы впиваются в нижнюю губу, ее взгляд вспыхивает на моих губах. – Неважно. Это не мое дело.

 – Почему нет? –  я выгибаю бровь. – Я рассказал тебе, когда  потерял свою девственность.

Она снова чешет свою шею.

– Да, и я чувствовала себя довольно неудобно, когда ты рассказывал.

Я должен отпустить это, но не могу. Она ведет себя так изворотливо, и я хочу знать из–за чего,  и имеет ли это что–то общее со мной.

– Почему?

Она ковыряет угол коробки бекона.

– Что почему?

Я выпрямляюсь у стены и пересекаю крошечную кухню, сокращая расстояние между нами.

–  Почему тебя беспокоит, когда я говорю о сексе?

Она изучает меня, затем хмурится.

–  Ты говорил с Винтер?

Хорошо, не то, что я ожидал, но я определенно заинтригован.

– Нет… Почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – она поспешно отворачивается  от меня и смотрит на микроволновку.

Я перехватываю ее за бедра, разворачиваю, и прислоняю к столу, отчего ее губы приоткрываются  от шока.

–  Ни за что. Ты не можешь просто спросить что–то подобное и не объяснять, – кладу ладони по бокам от нее, заковывая ее между своих рук, а затем наклоняюсь, пока наши тела не вспыхивают.

Ее грудь вздымается напротив моей, когда она панически вдыхает. Я жду, что она оттолкнет меня, но она поднимает свой подбородок, поддерживая зрительный контакт, ее  нижняя губа дрожит.

– Почему странно, что я спрашиваю, разговаривал ли ты с Винтер? Вы двое постоянно говорите.

– Да, но ясно, что у вас двоих был разговор, – я опускаю свою голову ближе к ней, наши губы находятся в дюймах друг от друга. Так. Чертовски. Близко. – Я предполагаю, что она была обо мне и о сексе.

Ее щеки краснеют, и это, наверное, самое восхитительное, что я когда–либо видел.

– Почему мы должны говорить о твоей сексуальной жизни?

– Это то, что мне интересно, – я отклоняюсь немного назад, чтобы найти ее глаза. – Там, правда, не так уж много, что можно обсудить.

Она отводит от меня свой взгляд.

– Хотя, есть кое–что.

Я наклоняюсь вбок, вынуждая ее посмотреть на меня.

– Что это должно означать?

– Ничего, – ее румянец усиливается. – Пожалуйста, можем мы прекратить говорить об этом? Винтер уже заставила меня сегодня говорить с ней на очень неудобную тему.

– О сексе? – я делаю паузу, напряжение разрывает мое тело, когда кое–что приходит мне на ум. – Подожди. Возможно, у тебя... был с кем–то секс?

– Я так не могу разговаривать об этом, – она кладет руку мне на грудь и нежно отталкивает, но я перехватываю ее руку и удерживаю прямо над своим сердцем.

Тот факт, что она не дает мне прямой ответ, заставляет мой пульс зашкаливать от нервозной энергии, которую, я уверен, она может чувствовать. Мне не все равно. Я немного паникую. Я имею в виду, конечно, у меня раньше был секс, но не в последнее время, и не после того, как понял, что она мне сильно нравится. Насколько я знаю, Виллоу до сих пор девственница. Если это изменилось, то случилось недавно.

Она кого–то встретила?

– Почему ты не можешь поговорить со мной об этом? – я стараюсь, чтобы мой голос казался ровным. – Мы говорили раньше о такого рода вещах.

Она качает головой.

– Мы этого не делали.

Я поднимаю палец.

– В прошлом году, после того, как мы играли в пиво–понг на одной из моих вечеринок, мы пошли в спальню, и ты призналась мне, что все еще девственница. А я признался тебе, что спал с двумя девушками.

– Тебе не нужно мне об этом напоминать. Я очень хорошо это запомнила, – ее щеки загораются ярко–красным пламенем, и она отстраняет свою руку от моей груди. – Я также помню, что не могла смотреть тебе в глаза, примерно две недели, потому что ты...  – она смотрит на все, кроме меня. – Но если тебе действительно нужно знать, то ответ – нет. У меня не было... с кем–то секса.

Прямо сейчас есть миллион вещей, которые я хочу сказать ей, большинство из них включает в себя слова «секс», «прикосновение» и «поцелуй», но я отстраняюсь, вспоминая последний раз, когда ее поцеловал. После этого наша дружба была похожа на шаткий канат, пока она не создала из этого правило не целоваться. Именно тогда я понял, насколько она хрупкая, как легко я могу ее потерять.

Я не хочу потерять ее.

Также я не знаю, сколько еще времени смогу следовать правилу – не целоваться... особенно после прошлой ночи.