«Правила бунтаря и застенчивой девушки» (ЛП)

Хотя, на самом деле, паническая атака не была вызвана оценкой. Она едва спала, изнуряя себя двумя работами, учебой, заполнением заявок в колледжи и заботой о своей матери. Никто ничего о ней не знал, и начали насмехаться  над ней из–за того, что она сошла с ума из–за оценки. К тому же хорошей оценки. Хотя, я знал. Я все знал и ненавидел себя за это, потому что чувствовал себя таким беспомощным.

– Но, в любом случае, – она переносит свой вес. – Я позволила ускользнуть некоторым подробностям своей жизни дома, в частности, подробностям о своей маме, принимающей наркотики, и  обо мне, заботящейся о ней, и терапевт сказал, что иногда, помогая наркозависимому тем, что даешь ему деньги или оплачиваешь счета,  на самом деле, причиняешь больше вреда, чем пользы.

–  Тогда тебе обязательно стоит уйти, да? – пожалуйста, ради любви к Богу, просто скажи «да».

–  Я не  знаю, смогу ли... просто оставить ее таким  образом. Я имею в виду, что произойдет, если однажды ночью она действительно сильно напьется, и никого здесь не будет, чтобы отвезти ее в больницу и промыть желудок?

Я напрягаю свой мозг для достаточно убедительного ответа.

– Может быть, ты могла бы приезжать каждый день, чтобы проверить ее. Ты можешь приезжать сюда до или после работы.

Ее кожа бледнеет.

–Ага, возможно…

–Также, ты могла бы брать на время мою машину, – игнорируя ее хмурое лицо, я добавляю: – Так было бы безопаснее, что–то типа причины того, чтобы тебе отсюда выбраться.

Она стучит пальцами по бокам своих ног.

– Может быть, я смогла бы одолжить машину Винтер или сесть на автобус.

Моя челюсть сжимается.

– Почему ты спокойно относишься к тому, чтобы заимствовать машину Винтер, но не мою?

– Я не  отношусь спокойно к тому, чтобы брать что–либо на время, но с Винтер… – ее взгляд сталкивается с моим, и океан страха выливается из ее глаз. – Это просто не так сложно.

Мое сердце немного покалывает, и я массирую свою грудь.

– Про Винтер можно сказать что угодно, но не «не так сложно», – говорю я ей, стараясь не быть похожим на оскорбленную киску, но у меня получается лишь немного. – Но если это то, что заставит тебя убраться из этого дома, тогда все в порядке.

Она кивает, но я все еще не позволяю себе дышать. Нет, я не смогу снова свободно дышать, пока она не окажется далеко, далеко от своей матери и жизни, которая никогда не была для нее достаточно хороша.

Пересмотр списка ....

Глава 9

Виллоу

Следующие несколько дней проходят обыденно: поездки на работу, возвращение в пустой дом, и множество часов учебы. Работа. Учеба. Одиночество. Работа. Учеба. Одиночество. Этот шаблон начинает сводить меня с ума. Еще не могу расслабиться, когда накапливаются счета, и я по локти погружаюсь в груду домашних заданий. Я еще не узнала, куда сорвалась моя мать, от чего очень нервничаю, – в последний раз, когда я ее видела, она была в ужасном состоянии. К тому же из–за человека, которого видела через дорогу, я вся на иголках.

Пока никто открыто не стучал в дверь и не требовал денег, прошлой ночью я заметила кого–то, затаившегося около моей машины. Я не знаю, в чем было их соглашение, был ли это один и тот же человек, но у меня ощущение, что я играю в позиции выжидания и, в конечном счете, проиграю.

Мне действительно нужно поговорить со своей матерью и выяснить должна ли она кому–то денег.

Я искала ее в местных барах и клубах и выследила некоторых из ее друзей, которые не являлись самыми надежными источниками. Единственный реальный след, который у меня есть – от владельца бара, который сообщил мне, что моя мать была здесь в понедельник вечером, флиртовала с парнем, и они болтали о поездке в Вегас, чтобы сбежать. Так что теперь, мне не только придется беспокоиться о том, что моя мама собирается напиться, но и  о том, что,  возможно, она будет напиваться со своим  новым муженьком, которого я раньше никогда не встречала.

Излишне говорить, что к вечеру пятницы, я могла бы реально воспользоваться перерывом от отвратительной маленькой штучки под названием «напряженная жизнь».

Бек раздражал меня тем, что настаивал на посещении своей вечеринки, а поскольку я не была такой уж большой тусовщицей, то решила пойти и расслабиться на несколько часов.

На работе я считала часы до отъезда, пытаясь решить, что надеть, так как Бек настаивал, что у вечеринки был строгий дресс–код в черных платьях. Я пошутила, когда он мне об этом напомнил, сказала ему, что буду рада увидеть, какое платье он собирается надеть. Бек, будучи дурачком, ответил: «Просто  подожди. Оно очень сексуальное. Возможно даже сексуальнее, чем твое». Я смеялась, уже чувствуя себя лучше и еще больше стремясь удрать из опустошающей душу квартиры.

Мое стремление резко снижается, когда Вэн, мой тридцатилетний менеджер, сообщает, что ему нужно поговорить.

– Зайди на секунду в мой кабинет, Виллоу, – говорит он мне, когда я прохожу мимо бара, неся пустой поднос. Он стоит за стойкой с закатанными длинными рукавами рубашки, с засунутой за ухо сигаретой и задумчивым взглядом на своем лице.