Правила для любовницы

— Мне придется остановить вас прямо здесь, Бен, прежде чем это станет неловким.

Он нe остановился:

— Очевидно, вы очень желанная женщина. Я готов предложить вам щедрые условия — вам бы до конца жизни не пришлось ни в чем нуждаться. — Бенедикт понимал, что звучит, как корпоративный адвокат, но ничего не мог поделать. Улететь в романтические рапсодии было для него столь нехарактерным, что умолчать об этом было б обманoм. Если им придется делить постель, мисс Кози заслуживает знать правду об истинном характере своего любовника. Он не был ни страстным, ни романтичным.

— Если вас отталкивает мысль об излишней близости, позвольте успокоить вас на этот счет. Я бы не стал наслаждаться отношениями с вами чаще, чем, скажем, два раза в неделю. Дважды в неделю, несомненно, не является необоснованным требованием для женщины вашего возраста.

— Нет, — вынуждена была признать Кози. Она уже отметила печальную нехватку детей в Батe; теперь она поняла, почему. Откуда взялись взрослые в городе, для нее оставалось загадкой. — Пожалуй, вы немного пьяны, Бен? — мягко спросила она.

— Я не пьян, — ответил он раздраженно. — Подумайте: eсли вы примете мое предложение, я смогу представить вас лучшему классу джентльменов, чем вы встретите в Бате. Ничто не будет недоступно для вас в Лондоне. Я, конечно, не встану у вас на пути, если вы получите лучшее предложение и решите оставить меня.

Oт возмущения Кози вскочила на ноги.

— Боюсь, сэр, в Ирландии мы относимся к браку гораздо серьезнее, чем англичане! Почему, во имя Бога, я выйду замуж за человека, который не потрудится встать на моем пути?

Бенедикт моргнул.

— Кто сказал что-нибудь о браке? — потребовал он.

— Вы говорили! Не так ли?

— Я не просил вас выйти за меня замуж, — восклкикнул он яростно. — Вы думаете, я дурак?

Кози была ошеломлена.

— Ну, я вас не очень хорошо знаю, не так ли? — парировала она.

Его глаза сузились.

— Вы можете быть маленьким кусочком рая, но я не настолько поражен вашими прекрасными глазами, чтобы забыться, моя девочка! — сказал он сердито. — Я джентльмен, джентльмены не женятся на таких женщинах, как вы. Это было бы предосудительной связью, унижающей нас обоих. Я стал бы посмешищем, моя карьера в парламенте была бы закончена. Я не мог бы представить вас семье и друзьям, не так ли?

— О! — было все, что она могла произнести.

— Перестаньте притворяться, мадам. Вы прекрасно знаете, что я просил вас стать моей любовницей. Не изображайте оскорбленную невиность! — продолжал он, пока Кози давилась яростью. — Я готов предложить вам тысячу фунтов, если вы завтра поедете со мной. Об остальном можно договориться, когда мы доберемся до Лондона. Разумеется, мы составим документы; вы можете нанять адвоката, если хотите.

— Документы! Адвокат! — выплюнула она.

— Конечно. Полагаю, в Ирландии все не так цивилизованно?

Кози взяла себя в руки. Он напомнил ей, что она представляет Ирландию в этом небольшом грязном конфликте. Она не должна позволить ему взять верх.

— Нет, действительно, — холодно процедила она. — Мы дикари!

Он покачал головой.

— Я так и подозревал. Будьте уверены, у нас будет юридически заверенный контракт, мисс Кози, как для вашей защиты, так и для моей. Если я не выполню свои обязательства, вы будете вынуждены прибегнуть к помощи закона. И наоборот.

— Как хорошо для нас! Как цивилизованно!

— Да. Вы поедете со мной в Лондон за тысячу фунтов.

Это был не вопрос. Англичанин действительно полагал, что за тысячу фунтов она с радостью покинет дом, семью и станет его шлюхой. Он мог бы сказать «возлюбленная», но это былa бы просто парфюмерия. Ничто не cможет замаскировать зловоние.

За это оскорбление мужчина заслужил самое ужасное унижение в своей жизни.

— Не так быстро, дорогой, — сладко протянула она, приятный голос скрыл ее гнев. — Сначала я должна увидеть товар, понимаете. Откуда я знаю, что вы bona fide?²

Втайне Бенедикт был разочарован ее холодным, расчетливым ответом на его предложение, но, не меняя выражения лица, потянулся за кошельком в пальто.

— Я рад, что вы проявляете благоразумие, моя дорогая. Меня ничуть не развлекает женская истерика. По сути, это деловое соглашение, и я предпочитаю вести свой бизнес без эмоций.

Он вынул банкноту в тысячу фунтов.

Кози посмотрела на деньги, ее ярость затвердевала, как горячая сталь, погруженная в ледяную воду.

— Я не это имела в виду, сэр, — она ангельски улыбалась.

— Естественно, я не против подтвердить добросовестность… Простите меня! Не имею удовольствия понять вас. Что вы хотите от меня? Странно, мисс Кози, вы не можете ожидать, что получите б'oльшую сумму.

— Деньги — это хорошо, сэр, — заметила она, — но ведь спать-то мне не с вашим кошельком, верно? Нет, это ваше обнаженное тело, над ним я должна трудиться, как рабыня, угождая хозяину. Я была бы дурой, если б как следует не проверила вашего бездельника, прежде чем взять на себя договоренность, не так ли?

Грубость языка ирландки шокировала его.

— Вы, несомненно, солдатская дочь!